| В отличие от своих предшественников, русских по рождению и принадлежавших к известнейшим российским фамилиям, очередной кавказский наместник был немцем. ( |
Наместники
В отличие от своих предшественников, русских по рождению и принадлежавших к известнейшим российским фамилиям, очередной кавказский наместник был немцем. (Барон Розен не в счет. Его предки приехали в Россию еще в начале XV века.) А ведь известна пословица: что русскому хорошо, то немцу смерть. Вот почему в отзывах современников о пехотном генерале Александре Ивановиче Нейдгардте (именно он и стал в 1843 году очередным командующим корпуса и главноуправляющим гражданской частью на Кавказе) так много ссылок на “типично немецкие” черты его характера.
Приведем некоторые из этих характеристик: “...человек в высокой степени правдивый, но до того строгий и пунктуальный, что не допускал никому никаких послаблений”, “...болезненный, в высшей степени раздражительный, нетерпеливо беспокойный, но строго во всем правдивый и крайне бережливый в расходах”.
Ну конечно же! По мнению российского общества, ничего хорошего от человека, обладающего всеми этими качествами, ждать не приходилось. Поэтому само назначение Нейдгардта, не имеющего “никакой военной подготовки и никогда не управлявшего самостоятельно гражданской частью”, вызвало прежде всего всеобщее изумление. А затем и соответствующее отношение ко всем его начинаниям. Это очень ярко выразил в своих последующих мемуарах один из его подчиненных генералов:
“...Внушенный своей нелюбовью к немцам я вышел в отставку, так что не был свидетелем всех безумных, своеобразных, беззаконных мер, введенных немецким авантюристом в управление славным Кавказским корпусом и по гражданской части Закавказа...”
Впрочем, за тот более чем короткий срок, отведенный судьбой генералу Нейдгардту для наместничества (1843 - 1844 годы), ничего особо запоминающегося и вразумительного он просто не успел сделать.
Как и другие его предшественники, он начал с увещеваний горцев угомониться.
“Дагестанцы и чеченцы! Все дела непременно будут кончены в настоящем году. Если изъявите покорность, то можете ожидать бесчисленных наград от нашего государя императора. Если же останетесь с Шамилем, то будете подвержены истреблению орлом победоносных знамен России”.
Каков стиль, а? Но судя по военной “Ведомости о потерях”, ни обещания “бесчисленных наград”, ни угроза со стороны “орла победоносных знамен” на горцев должного впечатления не произвели. “Осень 1843 года. Ежедневно наши войска теряют до ста человек убитыми и ранеными, столько же пленными. За один только месяц потеряны большая часть имевшейся в Дагестане артиллерии, лошадей, а также огромный запас пороха, патронов и провианта. Наступление Шамиля продолжается...”
А пятидесятитысячная на тот момент армия Шамиля действительно наступала. Причем одновременно в Чечне и Дагестане. Кавказский корпус, недоукомплектованный, вынужденный одновременно прикрывать Кавказскую линию, отбивать бес-прерывные наскоки черкесов в Черноморском прибрежье и держать границу с Турцией и Персией, буквально разрывался на части.
Одно за другим горцы брали укрепления русских. В конце августа пало самое стратегически важное из них, расположенное в Аварии. Его с десятью тысячами взял штурмом все тот же небезызвестный Хаджи-Мурат. Крепость защищали всего 370 солдат. Из них только один попал в плен. Остальные, кто не погиб при штурме, были сброшены живыми в пропасть.
В конечном итоге Шамиль становится полновластным хозяином тысячекилометрового Восточного Кавказа с числом подданных до полумиллиона человек. И снова, пользуясь временной растерянностью русских, принимается за внутреннее обустройство своего имамата. А так как учение Мюридизи (прообраз современного ваххабизма) было навязано горцам извне, то нуждалось во внедрении силой. Что говорить, далеко не всем пришлись по нраву такие нововведения, как беспрестанные молитвы, запрет на вино и курение анаши, шумные праздничные застолья, строжайшие наказания за воровство и грабеж, а за кровную месть и вовсе - смерть. И здесь Шамиль тоже проявил настойчивость и безжалостность, как и в борьбе против России. Позже, находясь уже в русском плену, он будет вспоминать:
“...Я употреблял против горцев жестокие меры, много людей убито по моему приказанию. Но бил я их не за преданность русским. А за их скверную натуру, склонность к грабительству и разбоям. Если бы я поступал иначе, Аллах меня бы наказал за то, что не наказывал свой народ. Потому что народ скверный, разбойники, которые только тогда сделают что-то доброе, когда увидят, что над их головами висит шашка, уже срубившая несколько голов...”
С 1917 года до сих пор у нас как-то стесняются вспоминать об этой характеристике, данной Шамилем своим подданным.
Первая, после неудач 1844 года, попытка переломить военную ситуацию на Кавказе была предпринята летом 1845 года. Но делал ее уже новый кавказский наместник. К тому времени Нейдгардт уже пребывал в отставке.
Юрий ВАСИЛЬЕВ
