| Досье “Братишки” Майор Валентин К., или Валек, командир штурмовой группы. Награды: орден Мужества, медаль Жукова... |
...Я плохо помню сам момент вручения ордена Мужества. Помню, что вручали награду и что вручали мне. Еще слабее воспоминания об именных часах, которыми ФСБ меня наградила: там я уже “поплыл” совершенно, и голова так раскалывалась от боли, что сразу после вручения наград меня упекли в госпиталь. На тот момент я не сопротивлялся. Сразу-то после боя, в горячке ерепенился - какой там еще госпиталь? Ни царапины, ни осколка, а то, что голова болит, - ну кто из нас ни разу не был контужен? Их, эти контузии, даже не отмечают как ранения. Контузия она и есть контузия - поболит и перестанет. Однако вот опять голова что-то трещит. Надо все же врачу показаться, а то глаза красным застилает...
Два с половиной года я руковожу действиями штурмовой группы в “восьмерке”, ставшей родным отрядом. В спецназ я попал сразу после суворовского. Прочел статью в журнале “На боевом посту” про ОСН МВД и появилась мечта. Потому что в спецназе каждый всегда на острие, всегда чем-то занят. Нужным. Важным. Еще потому, что в спецназе, как нигде больше, есть единое братство, замешанное на взаимовыручке, сплоченности, готовности закрыть собой брата и прийти на помощь.
Это все называется дружбой. Настоящей большой дружбой. Я сразу решил, что это мое. Не потому, что “служить и защищать”, а потому, что вера есть в то, что делаю. Уверенность! Нет, мне не нравится ломать и забирать чужие жизни, и я не пришел в спецназ, чтобы убивать. Я не псих и не маньяк. Всякий раз, когда шел “на войну”, я давал противнику шанс. Я никогда не открывал огонь, пока не стреляли по мне. Пусть это будет он - тот, кто выстрелит первым. Или сдаст оружие и тогда - на милость победителя. Но чаще всего они не ждали милости, а стреляли первыми. Как тогда, в 2004-м, в Ингушетии.
Нам сказали, что в “адресе” будет только один фигурант. Дали показчика, нарисовали маршрут. На этот раз работа предстояла не в Чечне, а в Ингушетии. Разницы, как говорится, нет. Все равно - бандит. Все равно - в России. Мы выехали в Малгобек. Отрабатывать решили два “адреса”. Начало не заладилось. В первом доме нужного человека не было. Я потрогал постель - она была чуть теплой.
И это странное тепло чужого человеческого тела подсказало мне, что опасность где-то рядом. Так бывает, когда чувствуешь кожей: что-то должно случиться. Что-то нехорошее. Стали прочесывать дом и двор.
Я двинулся в сторону хозяйского туалета: бывает, что в выгребных ямах бандиты прячут оружие, завернутое в промасленный брезент, бывает, что отсиживаются и сами. Не дошел метров пять, как меня вернули и приказали зайти во второй “адрес”. Он был по соседству, буквально рукой подать.
Как только перелезли через ворота, на меня из глубины саманного дома, вылупив огромные от страха глаза, вывалился волосатый полуголый мужчина. Он задрал обе клешни вверх и заорал что-то нечленораздельное. Я навел на него автомат. Он мухой метнулся в комнату.
Я себя успокоил: ну бывает, ну пошел человек рано утром по нужде, а тут мы с оружием, в броне... Из дома нам орали то ли “Не стреляйте!”, то ли “Не убивай!”. Да я и не собирался никого убивать в то весеннее утро. Было довольно тепло, и мартовский рассвет уверенно окрашивал розовым шифер серых крыш. Приятно чирикали какие-то птицы. Вот и начирикали... Все произошло мгновенно, за какие-то секунды. Я первым зашел в “адрес” и почему-то совершенно не боялся. Уж очень смешной был тот мужик, ну просто клоун - полуголый, в шлепанцах на босу ногу и с поднятыми кривыми руками.
Я крикнул ему и двум другим: “Лицом в пол!”, сделал шаг внутрь комнаты, и мне под ноги выкатилась граната РГД-5. Я ее сразу увидел и понял, что это - “моя” граната. За мной уже стояли двое братишек. Решение я принял инстинктивно и даже для самого себя ошеломительно быстро - я ударил по ней ногой. Не пнул, не толкнул, а именно ударил. Чтобы “моя” граната не досталась кому-то еще из братишек, стоявших за мной. Их, своих товарищей, я уже в развороте, на вздохе, который, как я думал, будет самым последним в жизни, полунакрыл-полувытолкнул вон из дома. А потом был взрыв...
Я упал ничком. Будучи в полном сознании, отчетливо помню крик нашего командира: “Отход!” и уже из окон дома: “Аллах акбар!” Я взмок и тут же просох моментально. Рот набит песком, в горле першит от резкого запаха пороха. И тут, как в старых советских фильмах про войну, меня трясет за плечо мой боец и истошно орет мне в ухо: “Замполит! Ты живой, замполит?” Понимаете, что такое страшно смешно? Когда хочется рассмеяться, но горло сковал страх.
Потом был бой. Мне он показался очень долгим. Мы обрабатывали дом, не позволяя бандитам не то что выпрыгнуть, а даже высунуться из окон. Они огрызались автоматным огнем и гранатами. Помню белую вспышку слева от моей группы. Громкий хлопок. Через мгновение я увидел, как из окна вылетел еще один маленький продолговатый предмет. Медленно кувыркаясь в воздухе, он падал на нас. Я успел подумать - “хаттабка”. Взрыв. Весь мир заслонило розовой пеленой. Как будто лопатой ударили наотмашь по лицу. Все осколки достались другому братишке. Его мы вынесли, а сами продолжали вести бой. Я стрелял из-за деревьев. В горячке схватки забыл про основное правило: постоянно меняй позицию. Мне командир показал круговое движение рукой - “Откатись!” и тут же, прямо в сантиметре от лица, фонтаны от пуль вспахали землю. Потом еще фонтан. Это - по мне.
Мы их “выкурили” огнем из “Шмелей” на третью группу, ждавшую с восточной стороны дома. Один за другим они стали выпрыгивать из окон, пытаясь сосредоточиться за туалетом, где их ждал наш пулеметчик...
Только вот сожалею, что в первом “адресе” я туалет так и не проверил как надо. Нам потом сообщили, что главного фигуранта, по которому мы работали, убили только полгода спустя. В 1-й бесланской школе. Возможно, это и мой просчет...
Записал Дмитрий БЕЛЯКОВ
