| Кто-то из экономистов сказал, что одним из показателей уровня развития страны является степень развития в ней коллекционного дела. И это точное наблюдение. Только в экономически стабильной, демократической стране частные лица могут позволить себе роскошь коллекционирования. |
Громкое дело
Кто-то из экономистов сказал, что одним из показателей уровня развития страны является степень развития в ней коллекционного дела. И это точное наблюдение. Только в экономически стабильной, демократической стране частные лица могут позволить себе роскошь коллекционирования.
Коллекционеры - это особые люди, которые за собственные деньги аккумулируют в стране художественные и исторические ценности, реликвии и раритеты. И отношение к ним во всех развитых странах самое внимательное и уважительное. В Англии, Франции, Италии, США частные коллекции и музеи уже давно соперничают с государственными и являются гордостью этих стран. У нас же до последнего времени коллекционеры являлись чуть ли не обязательными отрицательными персонажами любого детектива. Этакие Корейко от искусства.
И отношение к ним в обществе вырабатывалось соответствующее.
А между тем сегодня именно частные коллекционеры несут на своих плечах основной груз возвращения в Россию ее исторических святынь и раритетов. Ежемесячно тысячи исторических и культурных раритетов с европейских аукционов возвращаются туда, откуда были вывезены, украдены в лихие времена, пережитые нашей страной.
Дед господина Мишеля де Винча - Cтанислав Брониславович - был офицером Русской Армии.
Участвовал в боевых действиях на Кавказе, получил за это анненскую шашку с надписью “За храбрость” и ордена. Дядя Мишеля де Винча, Сергей Топорков, был полковником 5-го гусарского полка Ее Величества. Униформа Сергея Александровича и его боевые награды с наградной саблей находятся теперь в Музее Дома инвалидов в Париже.
В 1921 году, чтобы остаться в живых, Станислав Брониславович вынужден был бежать с семьей из России. Путь был нелегок. Турция, Болгария, Югославия... Осели во Франции. Там и росли дети - в их числе будущий отец Мишеля. Следует сказать также и о дедушке Мишеля со стороны матери - Алексее Александровиче Селезневе: родом из Калуги, состоял на консульской службе России во Франции. Там встретил известие о революции в России. Русское общество раскололось, вспыхнула Гражданская война. Селезнев решил не участвовать в братоубийственной войне. Принял духовный сан - отец Алексей. Остался, как и многие бывшие россияне, во Франции до наступления более ясной политической ситуации в России... Но в дальнейшем возвращение на Родину стало просто невозможным, и деды Мишеля навсегда остались во Франции, держа в сердце глубокое воспоминание о Родине.
В период Второй мировой войны отец Мишеля (Евгений Станиславович) воевал под командованием генерала де Голля. Во Франции воспитание молодого Мишеля основывалось не только на рассказах его деда о России и чтении художественной литературы на русском языке, но и на изучении истории государства Российского, неотъемлемо связанной с историей этих семей.
Награды отца и дяди были семейными реликвиями, и изучение истории России молодым Мишелем началось именно с них. А затем эта семейная гордость переросла в серьезное увлечение - коллекционирование орденов, медалей, холодного и огнестрельного оружия России периода XVIII - XX веков.
Начало коллекции было положено дядей Мишеля во Франции.
Когда же железный занавес рухнул и граница России уже перестала быть непреодолимой преградой, Мишель с 1992 года стал посещать свою историческою родину, вначале как представитель французской фирмы, где он работал, а затем все чаще просто как гость.
Постепенно желание вернуться на родину предков укрепилось окончательно, и в 1995 году Мишель переезжает жить в Москву. Здесь он женился и у него родился сын...
Московский антикварный мир принял и признал Мишеля, он посещал места, где собираются любители милитарии. Ему удалось осуществить свою заветную мечту - собрать уникальную коллекцию, в чем ему помог известный коллекционер Михаил Селиванов.
На собрание коллекции ушли годы. Всего насчитывалось несколько тысяч предметов, и Мишель начал уже прорабатывать вопрос создания музея.
23 декабря 1999 года семья де Винча уезжает на рождественские каникулы во Францию. Вскоре от друзей поступает звонок о том, что им необходимо срочно вернуться домой, в Москву.
Дома их ждало неприятное известие: из квартиры была похищена вся коллекция.
Мишеля де Винча признают потерпевшим, и 03.01.2000 года по факту хищения украденной коллекции было возбуждено уголовное дело (по ч. 3 ст. 158), которое принял к производству 5-й отдел следственной части ГСУ при ГУВД города Москвы.
Первые результаты появились в марте 2000 года. В ходе оперативно-следственных мероприятий была обнаружена и предъявлена для опознания малая часть похищенных предметов, которые де Винча опознал как предметы из его коллекции. Опознанные вещи были возвращены потерпевшему.
Казалось бы, история должна закончиться хэппи-эндом, принеся славу сыщикам, но именно здесь и начинаются события, которые надолго посеяли недоверие между потерпевшим и сыщиками...
Спустя несколько месяцев после обнаружения первой части коллекции один из чиновников проговаривается де Винча, что найдена и вторая часть коллекции. Конечно, обрадованный Мишель захотел как можно быстрее убедиться, что найденные награды и холодное оружие именно его. Но неожиданно столь безупречно работавший механизм следствия вдруг замер.
Следователь, принявший дело, проявил осторожность. Он не сразу сказал де Винча, что новые предметы коллекции найдены. Причиной тому были, очевидно, обычные в подобных случаях сомнения, устранить которые могло только изучение и опознание. А до этого все найденные предметы числились как неопознанные, и показывать их коллекционеру следователь воздерживался...
Тут необходимо кое-что уточнить.
Юридическая процедура опознания того или иного предмета предполагает, что на опознание предъявляются несколько похожих предметов, среди которых находится и найденный. Его и должен узнать пострадавший. Таков закон. Но те, кто писали его, меньше всего думали о процедуре опознания антикварных предметов.
Можно легко собрать для опознания золотые кольца, бытовую технику, шубы и автомобили, но как собрать для опознания, к примеру, ордена Святого Георгия первой степени, если за всю историю существования этого ордена их было вручено 25 штук? Как устроить опознание наградной георгиевской шашки? Опустошить запасники Исторического музея? Это же уникальные предметы, которые изготавливались по одному образцу.
Поэтому заявление следователя, мягко говоря, удивило. По его логике выходило, что на опознание 774 предметов необходимо было собрать не менее 2 тысяч (!) исторических раритетов - орденов, медалей, сабель, кортиков, шашек. На одно это “опознание” можно было смело продавать билеты как на уникальную историческую выставку, куда очередь желающих взглянуть на такие раритеты не иссякала бы неделями.
Еще больше недоверие де Винча к следствию укрепилось после того, как он узнал, что все найденные вещи проходят культурологическую экспертизу и передаются в... Центральный музей МВД на хранение.
Несколько слов о культурологической экспертизе, которую проводил Департамент по сохранению культурных ценностей Министерства культуры РФ.
Его заключение может служить образцом отношения чиновников к коллекционерам и культурным ценностям. Предъявленные на опознание 770 предметов, будучи признанны подлинными, были оценены им в... 1 миллион 500 тысяч рублей!
Стоит сказать, что офицерский Георгиевский крест третьей степени сегодня у коллекционеров оценивается в сумму, примерно в шесть раз меньшую. А в коллекции этих орденов было не один и не два, и они являлись не самыми ценными ее раритетами...
Некоторые “оценки” просто вызывают гомерический смех. Достаточно сказать, что русская офицерская шпага ХIХ века была оценена “экспертами” аж в... 100 долларов! За эти деньги в 2000 году можно было приобрести разве что ржавый немецкий штык времен Второй мировой войны.
Более чем странным де Винча казалось и то, что уникальная историческая коллекция почему-то оказалась в музее МВД. Ведь музей никаких полномочий на хранение приобщенных к уголовному делу вещественных доказательств не имел и не имеет. Тем более что перед нами череда громких скандалов с пропажей ценностей из российских музеев. Даже в главном музее страны - Эрмитаже - вскрыты факты хищений! Применительно же к коллекции де Винча, при отсутствии экспертов, способных регулярно проверять соответствие хранящихся предметов тому, что есть в реальности, и соответствующей оценки коллекции, согласитесь, теоретически уже создана возможность для любых “недоразумений” и злоупотреблений.
В итоге из партнеров потерпевший и следствие превратились в антагонистов. А само дело о похищенной коллекции тянулось почти шесть лет. Поменялись четыре следователя, менялись адвокаты, менялись законы, а судьба уникальной коллекции не решалась. В Главном следственном управлении дело о коллекции де Винча стало уже почти притчей во языцех, снискав славу вечного “висяка”, на котором ничего, кроме потерянного времени, не заработаешь...
Позицию Мишеля де Винча можно понять. Еще в самом начале им были представлены следствию фотографии предметов коллекции, сделанные до кражи, а также был представлен список всех предметов коллекции с указанием внешнего вида, массы и многих различий. Список был приобщен к материалам уголовного дела.
Мишелем де Винча неоднократно предлагалось следствию привлечь для установления подлинности коллекции в качестве эксперта одного из самых известных коллекционеров и знатоков фалеристики - Михаила Селиванова, который непосредственно занимался подбором коллекции. Последний официально заявил следственным органам, что может опознать предметы, которые он лично подбирал в коллекцию Мишеля де Винча. Но ГСУ отклонило это предложение, так как дело приостановлено.
Никаких заявлений третьих лиц о хищении аналогичных предметов в этот период не было. За все эти годы ни на один из найденных предметов так и не было заявлено право собственности - ни коллекционерами, ни государственными музеями. Право собственности на украденные и найденные вещи заявил только господин Мишель де Винча...
Но была своя позиция и у следствия. Существующие процессуальные нормы в таком уникальном деле, как дело о похищенной коллекции, а оно действительно уникально - и по масштабу, и по прецеденту, требовало от следствия соблюдения всех норм и законов. По словам следователей, одной из главных причин, по которой следствие тянулось так долго, было отсутствие полноценного каталога коллекции, с помощью которого можно было бы с полной уверенностью установить соответствие того или иного найденного предмета пропавшему. По словам сыщиков, предъявленные Мишелем де Винча фотографии и описания не позволяли этого сделать.
Несмотря на очевидную простоту этой процедуры, существуют жесткие требования, которые должны исключить любые совпадения и ошибки. И в этом случае каждый из сотен найденных предметов должен был быть соответствующим образом идентифицирован и приобщен к делу.
Именно это, по словам следователей, и определило место хранения найденной части коллекции - музей МВД. До приобщения к делу, а оно было проведено в декабре прошлого года, коллекция хранилась там, где это удобнее всего было делать с точки зрения экспертизы.
Другим моментом, затормозившим следствие, явилось то, что, несмотря на успех сыщиков в поиске самой коллекции, не удалось установить и задержать преступников, совершивших это преступление. Коллекция была обнаружена в тайнике, но похитители к нему так и не явились. И потребовалось провести длительную процедуру “привязки” найденных ценностей к делу о пропавшей коллекции. Фактически само следствие продолжается, ведется установление преступников...
Как бы то ни было, но теперь дело о пропавшей коллекции сдвинулось с мертвой точки. Сейчас начался процесс опознания Мишелем де Винча найденных предметов из его коллекции и передача их ему.
Сложно судить, что здесь сыграло решающую роль - логика расследования или жалобы потерпевшего в высшие инстанции. Но в любом случае процесс, как говорится, пошел.
Это дело выявило одну из актуальных проблем современности. Проблему оборота в стране антиквариата. По мере роста благосостояния людей все больше граждан включается в процесс коллекционирования предметов антиквариата и искусства. Все больше появляется частных коллекций.
Но и преступники не сидят сложа руки. Идет охота на коллекционеров и антикваров. Все чаще в оперативных сводках звучат слова “антиквариат”, “коллекция”...
Необходимы совместные усилия правоохранительных органов, Минкультуры, коллекционеров и антикваров, чтобы оградить эту сферу от натиска криминалитета.
Влад ШУРЫГИН
Коллаж Ивана ГРУПНОВА и Юлии КАДАНОВОЙ
