| Предлагаем вашему вниманию некоторые выдержки из новой книги Владимира Некрасова, предложенные автором нашей газете. |
Под грифом “секретно”
МВД... Так уж сложилось у нас в России, что эта аббревиатура прежде всего ассоциируется с карательными функциями. Кого-то разогнать. Кого-то отыскать. Кого-то, нарушившего закон, поймать и задержать. Кого-то изолировать и охранять...
И это вполне закономерно. Недаром же в Манифесте об учреждении МВД России в 1802 году значилась задача: “Пещись... о спокойствии, тишине и благоустройстве всей империи”. Но с самых первых дней существования МВД ему пришлось выполнять и массу других, самых различных обязанностей. В том же манифесте на министерство возлагалось “заведывание делами народного продовольствия и соляной части, управление государственными фабриками и заводами, добычей торфа, каменного угля, контроль за состоянием дорог...”
Да что говорить, если даже отмена крепостного права не обошлась без самого активного участия МВД. Тогда в составе центрального статистического комитета министерства был образован земский отдел. Там-то и готовились наиболее важные документы земельной реформы. А возьмите первые годы Советской Республики... Кто взял на себя заботу о беспризорниках? А Великая Отечественная? В самые трудные дни страны под Ленинградом, Москвой, Сталинградом именно части и подразделения НКВД вместе с Красной Армией в траншеях и окопах преградили путь лавине фашистских войск...
Но есть и еще одна страница деятельности МВД - самое активное участие в оснащении страны ядерным оружием. Долгое время эта тема была, как говорится, не для печати. Сначала просто из-за строжайшей секретности. Позже - из-за того, что одиним из главных лиц осуществления атомного проекта (хотим мы этого или не хотим) оказался одиозный Лаврентий Берия.
Сегодня барьеры секретности убраны. Генерал-майор Владимир Некрасов, доктор наук, профессор, автор многих известных работ об истории МВД, написал книгу “НКВД - МВД и Атом”.
Надо сказать, автор имеет на это право. С 1953 года он проходил службу в специальных частях внутренних войск МВД СССР по охране ядерных объектов. В последующем, работая в Главкомате ВВ, Отделе административных органов ЦК КПСС, начальником Центрального архива ВВ МВД СССР, заместителем начальника Академии МВД СССР, неоднократно находился в командировках на ядерных объектах страны. Встречался с легендарным академиком Юлием Борисовичем Харитоном.
Предлагаем вашему вниманию некоторые выдержки из новой книги Владимира Некрасова, предложенные автором нашей газете.
Сначала куратором атомного проекта являлся заместитель председателя Государственного Комитета Обороны СССР Вячеслав Молотов. Есть свидетельства ряда лиц о том, что у него это получалось не лучшим образом. Не хватало широты, размаха, напористости. Другие же объясняли это сложностями военного времени.
11 февраля 1943 года Молотов подписал распоряжение ГКО о возложении на министра химической промышленности М. Первухина и С. Кафтанова, который занимался в ГКО вопросами оборонной науки, обязанностей повседневного руководства работами по урану и оказанию систематической помощи Спецлаборатории атомного ядра Академии наук СССР. (На Курчатова было возложено научное руководство работами по урану.)
Однако постепенно решение многих принципиальных вопросов все больше переходит к Берии и НКВД. К Берии - из-за его энергии, хватки, настырности, которые он проявил и в годы Великой Отечественной войны, занимаясь вопросами оборонной техники. Да и по своей амбициозности, стремлению быть первым не мог Лаврентий Павлович не проявлять интереса к такому фундаментальному делу для страны, как атомный проект. НКВД втягивался в данный проект сначала частично, а потом и на полную мощь. Проследить этот процесс можно по приказам НКВД-МВД СССР и по другим документам за 1944 - 1946 годы, которые рассекречены по представлению автора и впервые публикуются в книге.
8 апреля 1944 года ГКО принимает постановление “О развитии геологоразведочных работ по радиоактивным элементам...” В нем содержатся задания многим ведомствам, в том числе и такое поручение: “Обязать НКВД СССР
(тт. Чернышева и Завенягина), Наркомцветмет (т. Ломако), Наркомэлектропром (т. Кабанова), Главсевморпуть при Совнаркоме СССР (т. Папанина) провести летом 1944 года попутные поиски месторождений урановых руд в районах деятельности геологических организаций НКВД СССР, Наркомцветмета, Наркомэлектропрома, Главсевморпути...” Под это поручение НКВД сразу же разрабатывает собственную программу и начинает ее реализовывать. Но надо было определяться по всему спектру вопросов. И в июле 1944 года Первухин и Курчатов составляют именно такую программную записку и проект постановления ГКО к ней, но адресуют ее уже не Молотову или кому-либо другому, а Берии. Там, в частности, значилось: “Строго секретно (Особая папка) ...Необходимо отметить, что исследования по проблеме урана проводятся у нас при помощи слабой экспериментально-технической базы. В настоящее время мы располагаем двумя небольшими циклотронами (с весом электромагнита около 30 тонн), в то время как, например, в Америке работают десятки мощных циклотронов (с весом электромагнита от 100 до 250 тонн) и заканчивается строительство циклотрона-гиганта (с весом электромагнита в несколько тысяч тонн).
Является неотложной задачей скорейшее окончание начатого до войны строительства циклотрона Ленинградского физико-технического института Академии наук СССР (вес электромагнита 70 тонн) и постройка одного-двух мощных современных циклотронов с электромагнитом в тысячу тонн.
Все нарастающие темпы развития проблемы не обеспечены кадрами специалистов и поэтому необходимо начать работу по широкой подготовке этих специалистов...”
После обсуждения и рассмотрения других вариантов НКВД предложил: “Реорганизовать Лабораторию № 2 АН СССР в Государственный научно-исследовательский институт № 100 и передать этот институт в ведение НКВД СССР (т. Берия). Утвердить директором... института № 100 академика Курчатова И.В... Поручить т.т. Берии и Маленкову в 15-дневный срок подобрать и утвердить состав Технического совета... Обязать академика Курчатова к 1 декабря 1944 года разработать план научно-исследовательских, экспериментальных и проектных работ в области использования урана на 1945 год. Поручить т. Берия предварительно рассмотреть этот план и представить на утверждение ГКО... Возложить на товарища Берию Л.П. наблюдение за развитием работ по урану”.
Однако наркомцвет упорно возражает, идут споры, идут месяцы, но дело вперед особенно не движется. Тогда Курчатов 29 сентября 1944 года пишет новое письмо о помощи. И обращает его опять к Берии. Курчатов пишет:
“В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением новых, весьма обширных материалов, касающихся проблемы урана... Вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов.
У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943 - 1944 годах, положение дел остается совершенно неудовлетворительным... Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможностям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре.
И. Курчатов”.
Обратите внимание, читатель, на высоту планки, поднятой Курчатовым: он с большой буквы пишет слова “Великого Государства”, рассматривая его в контексте мировой культуры. А тем временем борьба за то, кому быть во главе ядерного проекта, нарастает и обостряется. Аппарат у Берии работает без проволочек. Среди сотрудников Берии все настойчивее высказывается мысль о том, что головную организацию по ядерной проблеме надо создавать не при СНК, а в НКВД. И в последующих документах и справках уже напрямую говорится: “...Ввиду того, что Академия наук и Наркомцветмет в течение 2 лет не смогли вывести из кустарного состояния работы по добыче и переработке урана и научно-исследовательские работы по изучению и использованию урана, просим принять предлагаемый нами проект постановления ГКО, предусматривающий:
а) передачу научно-исследовательских работ по урану, добычу и переработку основных урановых месторождений в ведение НКВД СССР;
б) выделение НКВД СССР необходимого оборудования и материалов для развертывания работ...”
“17 ноября 1944 года Сов. Секретно - Особая папка... В настоящее время работы, порученные Лаборатории № 2, несмотря на особую их важность, организованы крайне кустарно. Научные работники, коим поручено заниматься проблемой урана, разбросаны в Москве, Ленинграде, Свердловске, Казани... Вывести научно-исследовательские работы по урану из кустарного состояния можно только при следующих условиях:
1. Необходимо сосредоточить всех ученых, работающих над вопросами урана, в одном месте (Москве) и привлечь к этому делу дополнительные научные силы.
2. Создать для этой работы все необходимые условия, поставив их в специальное привилегированное положение в смысле материально-технического снабжения...”
А какова же была позиция оппонентов НКВД? Противников передачи туда работ по атомному проекту. Каковы их доводы?
Вот письмо Главредмета НКЦМ СССР и Гиредмета в ГКО В. Молотову и А. Микояну о нецелесообразности передачи НКВД СССР работ по выпуску урана.
“23 ноября 1944 года Сов. Секретно. В 1944 году Наркомцветмету было поручено освоить выпуск металлического урана.
Коллектив, выполнявший эти задания, встретился в своей работе с многими трудностями. Несмотря на затруднения, урановое производство Наркомцветметом организовано...
Между тем в Государственный Комитет Обороны Наркомвнудел внесен проект постановления ГКО с предложением передачи работ по дальнейшему увеличению выпуска урана новой организации - системе Наркомвнудел. Наркомвнудел не имеет опыта работы по урану и специалистов, знакомых с этими производствами, период передачи и ознакомления отнимет излишнее время.
Для выполнения намеченных работ Наркомвнудел так же, как и Наркомцветмету, требуются дополнительные материально-технические средства.
Просим Вас при решении вопроса о дальнейшем увеличении выпуска урана учесть эти обстоятельства и поручить проведение этой работы коллективу работников цветной металлургии, который освоил не менее сложную первую часть работы по организации уранового производства”.
Итог всех споров и разногласий был подведен двумя постановлениями ГКО.
3 декабря 1944 года ГКО принимает постановление “О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 Академии наук СССР”. На НКВД в соответствии с этим постановлением возлагается проведение всех строительных и дорожных работ. Определена официально и роль Берии в атомном проекте: на него было возложено наблюдение за развитием работ по урану.
Второе постановление ГКО практически целиком касалось НКВД, значительно расширяло рамки участия наркомата в атомном проекте.
Это был звездный час для НКВД-МВД СССР, хотя многие сегодня почти забыли об этом. Прямо скажем, что предстоящая работа была, конечно, очень тяжелой, непрофильной для системы НКВД, однако желание активно участвовать в решении проблемы громадной государственной важности и значимости побуждало сотрудников наркомата, его руководителей максимально подставить свои плечи под столь тяжелое бремя, разделить его с другими ведомствами и даже взять на себя, казалось бы, непосильную ношу, в том числе даже часть научных изысканий по проблеме атома. Вникните, читатель, в этот примечательный документ ушедшей эпохи. Не забудьте, что вся эта громадная работа, материальные затраты проходили в условиях продолжающейся Великой Отечественной войны.
8 декабря 1944 года Государственный Комитет Обороны принимает постановление “О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд”. Оно предусматривает такие меры.
1. Возложить на НКВД СССР:
а) разведку урановых месторождений Табошар, Уйгур-Сай, Майли-Су, Тюя-Муюн и Адрасман, а также доразведку других урановых месторождений, которые будут передаваться НКВД СССР для эксплуатации в дальнейшем;
б) добычу и переработку урановых руд из указанных месторождений;
в) строительство и эксплуатацию рудников и обогатительных фабрик на существующих и вновь открываемых урановых месторождениях;
г) строительство и эксплуатацию заводов по переработке урановых руд и концентратов;
д) разработку технологии наиболее рационального передела урановых руд на химические соединения и технологии получения из них металлического урана.
2. Обязать Наркомцветмет не позднее 1 января 1945 года передать НКВД СССР рудники и заводы (далее следует список предприятий).
4. Поручить НКВД СССР совместно с Наркомчерметом (т. Тевосян) выяснить вопрос о возможности совместной добычи урана и ванадия, а также о размерах возможной добычи урана из месторождений Кара-Тау и представить в ГКО к 1 февраля 1945 года свои предложения.
5. Возложить на Наркомцветмет попутную добычу урановых концентратов на эксплуатируемых Наркомцветметом комплексных месторождениях цветных и редких металлов со сдачей этих концентратов НКВД СССР по плану, утверждаемому для каждого месторождения Государственным Комитетом Обороны.
6. В целях обеспечения надлежащего руководства разведками, добычей и переработкой урановых руд организовать в составе Главного управления лагерей горно-металлургических предприятий НКВД СССР Управление по урану - “Спецметуправление НКВД СССР” со штатом в
40 человек.
7. Обязать НКВД СССР
(т. Берия):
а) организовать в системе НКВД СССР научно-исследовательский институт по урану, присвоив ему наименование “Институт специальных металлов НКВД” (Инспецмет НКВД).
Возложить на Инспецмет НКВД изучение сырьевых ресурсов урана и разработку методов добычи и переработки урановых руд на урановые соединения и металлический уран;
б) построить в районе Москвы завод по производству урановых соединений и металлического урана.
Итак, в соответствии с этим постановлением ГКО все урановые предприятия Наркомцвета СССР перешли в ведение НКВД СССР.
Как можно было, по мнению автора, оценить проведенную реорганизацию? Она, конечно, была определенным шагом вперед, в чем-то улучшила существующую ранее конструкцию развития атомного проекта. Более плотно втянула в эту деятельность НКВД с его немалыми возможностями.
В то же время невооруженным глазом было видно, что принятое решение было лишь промежуточным, что совершенной государственной системы такой работы, в результате проведенной реформы, создано не было. Нужен был влиятельный специальный правительственный орган, который бы координировал усилия всех звеньев народного хозяйства, направленные на создание ядерного оружия.
Страна (а Великая Отечественная война ведь все еще продолжалась) пока не располагала тем объемом ресурсов, которые следовало задействовать для создания атомного оружия. В то же время ряд возложенных на НКВД новых задач был еще явно не по профилю и не по силам. Трудно, например, при всем уважении к кадрам, к тем достойным людям из НКВД, которым было поручено это дело, ожидать, что Научно-исследовательский институт по урану НКВД СССР, даже при большой помощи внешней разведки, но без каких-либо наработок и традиций в прошлом, всерьез двинет вперед научную разработку атомного проекта. Поэтому шли непрекращающиеся активные поиски более совершенной системы работы. Созданные же в НКВД структуры, не проработав и года, были подвергнуты новым реорганизациям или подчинены другим ведомствам...
Да, НКВД-МВД всей своей мощью приняло активнейшее участие в строительстве ядерного щита страны. Сегодня, к сожалению, об этом факте не принято вспоминать. А вспоминать надо. И помнить, что за взрыв первой советской атомной бомбы в 1949 году среди награжденных званием Героя Социалистического Труда около десяти человек - выходцы из системы НКВД-МВД! А ведь даже в главном здании МВД России, на мемориале с фамилиями Героев Отечества, не нашлось места для сотрудников и военнослужащих системы МВД - Героев Социалистического Труда.
А жаль!
