| Жаль, что у взрослых не бывает столь длинных каникул... Это - прерогатива детства и отрочества. Благополучного. Ко всеобщей нашей беде, это определение бывает и с приставкой “не”. |
...Вот оно - спокойствие и размеренность загородной жизни на лоне природы! Сосновые боры и светлые березовые рощи Владимирщины, разнотравье и разнообразие первоцветов. Забываются утомительные часы, проведенные в дороге, и вспоминается детство... С какой оголтелой радостью высыпала бледнолицая городская детвора из автобусов перед воротами пионерского лагеря! Впереди - отдых от уроков, асфальтовой серости и каменных колодцев многоэтажек. Жаль, что у взрослых не бывает столь длинных каникул... Это - прерогатива детства и отрочества. Благополучного. Ко всеобщей нашей беде, 
это определение бывает и с приставкой “не”.
Мы приехали туда, где более полный эпитет звучит особенно часто. За нашей спиной - бор, заполненный птичьим гомоном. Впереди - бетонный забор, за которым самое высокое сооружение - сторожевая вышка. Здесь живут подростки и юноши от 14 до 21 года. Официально их нынешний дом называется Государственное (унитарное) предприятие учреждения Судогодская воспитательная колония УИН Минюста России по Владимирской области.
Она считается лучшей в России. В прошлом году учреждение получило грант - один миллион рублей. Деньги пошли на оборудование классов, оснащение мастерских для профучилища, приобретение пособий, ремонт и прочие полезные вещи. Средства не расползлись на “латание дыр”, поэтому перемены ощутимы и радостны. В обычных муниципальных учебных заведениях мне доводилось видеть классы, обставленные убого и небрежно. Несмотря на то что финансируются они более щедро, нежели школы при спецучреждениях. Это не парадокс, а четкое отражение позиции руководителя: занимает он должность ради должности или служит по долгу и совести.
В судогодскую колонию часто приезжают гости. И по обмену опытом, и с целью оказания благотворительной помощи. Более частыми стали и экскурсии для школьников. В подобные “страшные” места привозят подростков в воспитательно-профилактических целях: глядите, что бывает с плохими мальчиками и девочками! Однажды о подобной экскурсии приехали договариваться визитеры из столицы. Их провели по территории и внутренним помещениям, накормили обедом из общего колонистского котла. Гости с любопытством рассматривали украшенные резьбой по дереву стены в спальнях, подивились добротно срубленной церковке возле клуба, осмотрели теплицы и мастерские. Кушали с аппетитом. Потом обменялись мнениями и решили: увиденным юных оболтусов не устрашить: очень уж похоже на оздоровительный лагерь... Не шикарный, конечно, но вполне подходящий, чтобы на свежем воздухе школяры отдохнули от столичного смога и шума. Пусть спальня - общая на весь отряд, а столовая не так просторна, чтобы накормить всех в одну смену. Здесь же даже нет решеток на окнах!
“Снял” их нынешний начальник - полковник внутренней службы Иван Абрамчук. Не сразу, конечно. Поначалу приходилось решать другие проблемы: разнимать драчунов, идущих область на область (не все здесь уроженцы Владимирщины), урезонивать подчиненных, считавших, что для такого контингента из двух действенных воспитательных методов - кнута и пряника - подходит только первый. Обычным явлением были случаи суицида: подростки вскрывали себе вены. Еще Иван Иванович подолгу сидел в своем кабинете, листая личные дела воспитанников. О каждом хотел узнать как можно больше: по какой статье попал в колонию, в какой семье рос, какой инспектор “вел” ребенка после постановки на учет, какое образование успел получить “на воле”, как характеризуется по месту учебы.
Появление начальника колонии в чиновничьих кабинетах становилось головной болью. С завидной настырностью Абрамчук добивался различных благ для своих подопечных: более частых свиданий с родственниками, выездов за “зону” в театр или на экскурсию, возможности получать не только полное среднее, но и профессиональное образование. Чиновники сердились: “С нормальными детьми так не возятся, как ты с преступниками! Им одна дорога: из детской колонии - на взрослую зону!” Тогда вскипал посетитель: “Я для того здесь и поставлен, чтобы перевоспитать их и дать шанс нормально устроить дальнейшую жизнь!”
Конечно, не все чиновники относились к колонистам с такой категоричностью. И единомышленники находились, и спонсоры начали появляться. Постепенно уютнее становились и территория, и помещения. С помощью самих же ребят: по мере того как налаживалась работа деревообрабатывающих мастерских, появлялась сработанная руками пацанов мебель, полочки, летние беседки по границе плаца. Очередной плановый косметический ремонт стал революционным: Абрамчук исключил из цветовой гаммы черную краску. А вместе с уходом в прошлое зловеще окрашенных стен уходила и привычка парней не смотреть в глаза. Смягчилось в них выражение настороженности, обиды и злобы. Опять же не все воспитанники поддались демократическим нововведениям. Некоторые не верят ни в свои силы, ни в сочувствие к их проблемам на воле, ни в человеческую доброту вообще. Этот факт Иван Иванович вынужден признать. 11-летний опыт службы в колонии научил давать объективную оценку.
На сегодняшний день из 210 воспитанников 26 пацанов - “возвращенцы”. Подобный рецидив горек для воспитателей и трагичен для осужденного. Первые воспринимают это как брак в своей работе, последние - как крушение надежд на будущее. До этого парень вышел на свободу с “чистым листом”, у него есть шанс получить хорошее образование, устроиться на работу, пойти служить в армию. Предполагается, что о криминальном прошлом будет знать лишь инспектор по делам несовершеннолетних. Повторное попадание в колонию “засветит” подростка по полной программе. И вряд ли станет он желанным студентом, не захочет иметь головную боль работодатель, наверняка будут сторониться соседи. И побежит дурная слава впереди парня... А ему хочется жить как все: любить, быть любимым, дарить девушке цветы, иметь красивую одежду и что-то есть, в конце концов. Нетрудно предположить, каким способом он будет добывать средства хотя бы на самые элементарные блага.
Я не выступаю в роли проповедника идеи всепрощения. Как большинству обывателей, мне неприятна мысль, что человек с криминальным прошлым может возникнуть в моей или - что еще неприятнее - в судьбе моих детей. Но подобные опасения ситуации не изменят: отсидев свой срок, эти люди имеют право вернуться в свой город, свой дом. На ту самую улицу, по которой ходят наши дети, любимые и “благополучные”. А ему уже в детстве недоставало любви и заботы. Подавляющее большинство контингента пенитенциарных учреждений - ребята из семей группы риска.
Когда и что можно было бы изменить? Без сомнения, бить тревогу, когда будущий несовершеннолетний преступник еще пешком под стол ходил. Если, конечно, был этот предмет мебели в доме, где мамаша с папашей не просыхают от пьянства. Спасать нужно было ребенка от таких горе-родителей! Но предпочли не видеть, не знать, не взваливать на себя лишние хлопоты. Чтобы лишить родительских прав, одних только бумаг собрать надо несметное количество...
А мальчишка растет, и растут его потребности. И озлобленность с обидой тоже растут: на родителей, на учителей, на сверстников, у которых жизнь сытая и комфортная. Уже близок логичный финал: преступление в процессе борьбы за выживание. Может “повезти” - не привлекут по малолетству, погрозят пальчиком, поставят на учет и... вернут маме с папой. Подобная процедура порой повторяется не раз. Ну если уж на “тяжкое” пошел и отметил 14-летие, то отправят по приговору суда в детскую колонию, избавив наконец общество от социально опасного подростка... На время. Но он вернется.
У нас практически не существует системы реабилитации и социальной помощи таким людям. Ни законодательно, ни ментально. А если вышедшему на волю пацану всего-то исполнилось шестнадцать и не способен он в одиночку строить свою будущую жизнь? Нет ни жизненного, ни профессионального опыта, ни достойного образования. Дома встречает матушка, редко просыхающая от пьянства. Беда, приключившаяся с сыном, ничуть ее не образумила. Из прежних приятелей не брезгуют мальчишкой лишь те, кто сам мается серостью будней и бесперспективностью будущего. Да по долгу службы навестит участковый: ему сообщают из колонии о возвращении подростка. Достаточно ли этого? Парень уже сильно побит судьбой, нет былой уверенности в себе. Сейчас ему особенно нужна помощь извне, чтобы снова не отчаяться и не встать на криминальный путь.
Общественной организацией Международного союза “Мужество и гуманизм”, на протяжении почти двух десятилетий внедряющей различные проекты, в том числе по работе с детьми, в 2001 году разработана концепция целевой программы борьбы с преступностью несовершеннолетних. Она одобрена Правительством Российской Федерации. В рамках этой программы уже проводятся многочисленные акции, внедряются проекты. Один из них - программа “Дзержинский и дети”, посвященная 130-летию “железного Феликса”. Не стоит напоминать, какую роль сыграл этот человек в судьбах миллионов беспризорников в тяжелые для России годы. А в прошлом году депутат Государственной Думы, заслуженный юрист РФ генерал-лейтенант милиции Александр Гуров стал инициатором проведения акции “Путевка Дзержинского”. Это двухэтапная социальная программа, направленная на помощь освобождающимся из мест лишения свободы подросткам и молодым людям в возрасте до 21 года. Путевка будет вручаться тем, кто, по мнению руководителя колонии, подает надежду на исправление. В будущем предполагается вручение их и воспитанникам школ-интернатов и детских домов. Получатель путевки попадает под патронат сотрудников различных ведомств и госструктур. Таким образом, ему будет оказана необходимая помощь в получении образования, трудоустройства, решении жилищного вопроса.
В преддверии Дня защиты детей первые три “Путевки Дзержинского” получили воспитанники Судогодской колонии: 19-летний Алексей Ресихин, 18-летний Илья Назаров и не достигший совершеннолетия Евгений Соломатин. Алексей и Илья - сироты, возвращаться им было бы некуда и не к кому. С администрацией Владимирской области решен вопрос о месте их работы и проживания. Пока - в общежитии. Но это уже какая-то база для дальнейшего устройства жизни. Вручение путевок стало событием не только для этих троих ребят, но и для всей колонии. Надежда на свое будущее благополучие после освобождения читалась в глазах тех, кто пока вынужден оставаться здесь. Как бы ни были демократичны методы воспитания, это все-таки несвобода. И если после ее обретения рядом будут люди, искренне заинтересованные, то, наверное, не дадут затеряться и пропасть?.. Именно об этом говорили гости, приехавшие на Владимирщину для вручения путевок троим счастливцам. И Александр Гуров, инициировавший эту программу, и представитель областной администрации, обещавший этим ребятам помощь, и руководитель Высшего совета Международного союза “Мужество и гуманизм” Василий Криворотенко.
Начинать большое дело всегда нелегко. Еще только предстоит оценить эффективность программы, подвести ее под финансовую основу. Но замечательно уже то, что общество и государство пытаются решать проблему реабилитации бывших осужденных. Должны пересмотреть отношение к ним мы все. Хороший урок преподали учащиеся Образовательного центра “Феникс” СОШ № 1666. Руководит им педагог-новатор, удивительной души человек Юрий Россихин. В судогодскую колонию в преддверии вручения “Путевок Дзержинского” с концертной программой ездили и его ученики. Не все, кто должен бы выступать: некоторых не отпустили родители. Испугались общения детей с преступниками. Те же, кто все-таки приехал, остались довольны. Они играли с мальчишками в футбол и шахматы. Разговаривали с ними и сделали вывод: “Нормальные пацаны! Только бы все у них было хорошо потом...”
Елена НОВГОРОДЦЕВА
Владимир - Москва
