| Глазами очевидца |
Визитная карточка
Елесин Владимир Иванович родился в 1924 году в Москве. Окончил московскую школу №169, в 1942 году добровольцем ушел на фронт. Участник Сталинградской битвы. После войны окончил Московский юридический институт. Работал судьей. Служил в органах внутренних дел.Полковник милиции в отставке. Награжден орденами Отечественной войны 1-й степени и Славы 3-й степени, многими медалями.
- Владимир Иванович, в этом году исполнилось 65 лет со времени окончания Сталинградской битвы. Вы ее активный участник. Вспомните, что происходило с вами в те далекие годы?
- Если позволите, небольшое отступление. Я только что окончил среднюю школу, когда началась война. Тысячи добровольцев отправились в военкоматы. В их числе был и я со своим другом. Мы хотели быть летчиками - отказали: нам не было еще и семнадцати. Отец мне посочувствовал и… сам добровольцем ушел на передовую, воевал под Ленинградом. В 1942 году я все-таки добился, чтобы меня взяли в армию. Послали в Стерлитамакское пехотное училище, но окончить его не удалось. Резко осложнилось положение на фронте. Училище расформировали, курсантам присвоили звание старший сержант и направили под Сталинград. Попал я в 1049-й стрелковый полк, назначили командиром стрелкового отделения. Полк окопался на опушке леса. Стоял ноябрь. Мороз, снег! Первые дни находились в состоянии ожидания наступления. Противник по несколько раз сбрасывал бомбы. Осколки залетали в наши окопы. Появились убитые и раненые. Однажды во время минометного обстрела одна из мин угодила в край моего убежища. Выручила мерзлая земля, взрыв не повредил землянку, лишь образовал небольшую воронку на поверхности, да осколок задел автомат.
Наступление началось с артподготовки. Она была такой сильной, что дрожала земля и окопы ходили ходуном. Противник, конечно, не остался в долгу: лупил из всех калибров с земли и воздуха. Казалось, все живое должно погибнуть, но, зарывшись в землю, мы выжили и пошли в атаку. Перед нами стояла задача: не дать войскам Манштейна прийти на выручку окруженным войскам Паулюса. Потери были большие, может быть, еще и потому, что бои велись на открытой местности, на снегу, в условиях бездорожья. Не легче стало и тогда, когда противник под нашим натиском начал спешно отступать. Мы практически не знали отдыха. Проходили по 40 - 50 километров в день. На привалах спали на снегу. Из-за постоянной бомбежки переправ через Волгу провиант доставлялся с перебоями. Утром выдавали по 6 сухарей из черного хлеба, кусочек сахара и чай. В обед - суп, в котором плавали две-три крупинки. Но несмотря на это, мы продвигались вперед. Отступая, фашисты взрывали дороги, мосты, ставили мины, устраивали “ловушки”. После очередной атаки мы заняли фашистские землянки. А надо заметить, немецкие солдаты обживались добротно: было на чем поспать, поесть и обогреться. В нашей землянке стояла кирпичная печка с аккуратно сложенными дровами. Мы обрадовались - сейчас согреемся, попьем кипятку. Но едва загорелись дрова, как раздался сильный взрыв - сработал снаряд. Печку разнесло в одно мгновение. К счастью, никто не пострадал, лишь один солдат получил удар по голове куском кирпича, но благодаря меховой шапке отделался небольшой гематомой.
- После каждой атаки стрелковые подразделения теряли своих бойцов.
- Переживали тяжело: плакали, но страха не было, что убьют. Кромешный ад, в котором мы пребывали, напрочь вытравил страх. Голову сверлила лишь одна мысль: гадов бить, бить и бить… Молодые же были - по 18 - 20 лет, романтики, да и только. Мне повезло, смерть не настигла, хотя трижды подбиралась ко мне. Бои шли тяжелейшие, но мы неустанно продвигались вперед: миновали Котельниково, Мяныч, Батайск, Ростов, Шахты, а перед Матвеевым Курганом на реке Миус нас противник остановил. Место возвышенное, гитлеровцы хорошо укрепились. Тем не менее последовал приказ: атаковать высоту. Взяли ее, конечно, но какой ценой? Огромной! Бойцов полегло столько, что сердце останавливается. На одной из улиц Матвеева Кургана пуля прошила мне ногу. Отполз за угол дома и увидел истекающего кровью бойца. Помог ему, вскоре появились санитары…
В госпитале меня поставили на ноги и - снова на фронт. Прибыл я в новую часть - 995-й стрелковый полк, который дрался в Крыму, у западного побережья Азовского моря - у Сиваша. Вода здесь сильно минерализована, горькая, для питья не пригодная. А жара стояла невыносимая. Воду пили из луж, но и они вскоре высохли, добывать ее приходилось с большим трудом. Гитлеровцы напичкали землю минами. При разведке местности подорвалось сразу 11 бойцов. Меня вызвали в штаб полка и предложили возглавить отделение полковой разведки, хотя командир предупредил о крайне опасном деле и рассказал о гибели разведчиков. Я уже бывал в переделках и, не раздумывая, дал согласие. В разведку ходил и в одиночку, и в группе. Наблюдали за передвижением противника, вслушивались в немецкую речь, доставали “языков”… За успешное выполнение заданий наградили орденом Славы 3-й степени. Тогда же снова был ранен. Оказалась задета кость. Меня отправили в медсанбат, а оттуда - в госпиталь, где рана долго затягивалась. Надоело. И попросился на фронт. Говорю честно и откровенно - гнал солдатский долг.
1944-й - год полного изгнания фашистов из нашего Отечества. Словом, свой полк я догонял бодрячком. Ехал в товарном вагоне, и под стук колес неожиданно всплыла мысль: “Буду либо убит, либо ранен”. Гнал ее от себя, но она, словно прилипла, не уходила.
И в первом же бою был тяжело ранен. Снова в ноги. Думал, не выживу, не вынесу переезда. Доставили меня в госпиталь, в город Камышин. В госпитале сделали что смогли, а затем переправили в Москву для лечения. Пошел на поправку, но врачи все-таки признали негодным к военной службе. Так что Победу я встретил не на фронте, а дома с болячками.
- Вам в то время было 20 лет. Инвалидом становиться, разумеется, не хотелось.
- Прострелянные ноги покоя, конечно, не давали, но стал готовиться к поступлению в институт - к знаниям очень тянулся. Всем смертям назло прошел в юридический. По окончании учебы жители Москворецкого района избрали меня судьей. Работал с увлечением, к тому же пристрастился к науке. Защитил диссертацию по проблемам детской преступности, стал кандидатом юридических наук. Пригласили во ВНИИ МВД для исследования ряда вопросов - справился. Затем перешел в научное подразделение 8-го Управления МВД (теперь Департамент обеспечения правопорядка на закрытых территория и режимных объектах МВД России). В отставку ушел в звании полковника милиции. Однако связей с коллективом не порываю, особенно с ветеранской организацией. Моя “отдушина” - школьники. Бываю в школах, рассказываю ребятам о войне, о том, как достойно жизнь прожить. Помог ученикам создать школьные музеи боевой и трудовой славы.
Беседовал
Виктор ЛЫКОВ
