| Противодействие новым вызовам и угрозам, с которыми человечество столкнулось в конце XX - начале XXI века (терроризм, организованная преступность, коррупция, наркобизнес), объективно невозможно без использования правоохранительными органами и специальными службами широкого арсенала специальных средств и методов, которые находятся вне рамок уголовного судопроизводства и носят, как правило, тайный характер. Многие из таких средств и методов ограничивают конституционные права и свободы человека и гражданина, но без их применения борьба с преступными проявлениями, особенно их тяжкими и особо тяжкими формами, теряет свою эффективность. |
Председатель Конституционного Суда Российской Федерации,
заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор
Валерий ЗОРЬКИН.
Противодействие новым вызовам и угрозам, с которыми человечество столкнулось в конце XX - начале XXI века (терроризм, организованная преступность, коррупция, наркобизнес), объективно невозможно без использования правоохранительными органами и специальными службами широкого арсенала специальных средств и методов, которые находятся вне рамок уголовного судопроизводства и носят, как правило, тайный характер. Многие из таких средств и методов ограничивают конституционные права и свободы человека и гражданина, но без их применения борьба с преступными проявлениями, особенно их тяжкими и особо тяжкими формами, теряет свою эффективность.
Использование специальных (оперативных) методов работы, обмен оперативной информацией предусмотрены во многих международно-правовых документах (конвенциях, договорах, соглашениях, резолюциях и так далее).
В Российской Федерации на законодательном уровне оперативно-розыскная деятельность регламентирована с 1992 года Законом РФ “Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации”. В 1995 году принят Федеральный закон “Об оперативно-розыскной деятельности” (ФЗ об ОРД). Помимо него, оперативно-розыскную деятельность регламентируют Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Уголовно-исполнительный кодекс РФ, Таможенный кодекс РФ и еще целый ряд законодательных и иных нормативных актов.
Осуществление оперативно-розыскной деятельности вызывает неоднозначную реакцию граждан, которые усматривают в этом ущемление своих прав и свобод и полагают, что некоторые положения законодательных актов, регламентирующих оперативно-розыскную деятельность, неконституционны.
В практике Конституционного Суда с самого начала его деятельности утвердился подход, когда общепризнанные принципы и нормы международного права используются в качестве эталона, сообразуясь с которым в государстве осуществляются права и свободы человека и гражданина, закрепленные Конституцией.
В силу ст. 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейский Суд по правам человека имеет право решать все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и протоколов к ней.
Поэтому правовые позиции Европейского Суда, излагаемые им в решениях при толковании положений Конвенции и протоколов к ней, и сами прецеденты Европейского Суда признаются Российской Федерацией как имеющие обязательный характер.
Все более активное внедрение элементов прецедентного права свидетельствует об углублении интеграции судебной системы России в международное судейское общество.
Из официального признания Россией юрисдикции Европейского Суда, обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней, следует, что российским судам необходимо учитывать в своей деятельности прецедентную практику Европейского Суда.
Этот вывод в полной мере относится и к правовым позициям Европейского Суда по правам человека по вопросам специальных средств расследования (оперативно-розыскных мероприятий).
Европейский Суд по правам человека при рассмотрении этих мер (в свете ст. 6 и 8 Конвенции о защите прав человека) признает, что для успешного решения проблемы преступности и терроризма во всем многообразии их современных форм и проявлений специальные средства расследования необходимы. Суд, стало быть, не исключает применение негласного наблюдения, прослушивания телефонных переговоров, агентурных операций и тому подобное. Тем не менее суд требует, чтобы вмешательство в частную жизнь и его степень были пропорциональными (соразмерными) и вызванными необходимостью. И что, возможно, еще важнее, такое вмешательство должно сопровождаться достаточными процессуальными гарантиями в отношении проведения и санкционирования таких мер с тем, чтобы избежать произвола, непредсказуемости и бесконтрольности.
Конституционный Суд РФ неоднократно рассматривал жалобы граждан на несоответствие Конституции РФ отдельных положений ФЗ об ОРД и иных законодательных актов, регламентирующих оперативно-розыскную деятельность.
Решения Конституционного Суда по этим жалобам подтвердили конституционность положений указанного закона, сформулировали правовые позиции, имеющее существенное значение для правоприменительной практики.
В ряде определений Конституционного Суда (от 14 июля 1998 года № 86-О, от 4 февраля 1999 года № 18-О, от 21 мая 1999 года № 102-О, от 6 марта 2001 года № 58-О) рассматриваются заявления, оспаривающие конституционность положений ст. 5 ФЗ об ОРД, регламентирующей защиту государственной тайны в этой деятельности.
Конституционным Судом отмечено, что оперативно-розыскная деятельность объективно невозможна без значительной степени секретности. Прежде всего это касается сведений о лицах, участвующих в ней или способствующих ее осуществлению. Проведение негласных оперативно-розыскных мероприятий с соблюдением требований конспирации и засекречивание сведений в области оперативно-розыскной деятельности само по себе не нарушает прав человека и гражданина, в том числе права на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы, если иное не предусмотрено законом.
В то же время из положений ст. 5 ФЗ об ОРД следует, что лицо, в отношении которого проводились оперативно-розыскные мероприятия, даже если оно только полагает, то есть предполагает, что действия органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, привели к нарушению его прав и свобод, вправе обжаловать их в вышестоящий орган, прокуратуру или в суд.
По смыслу ст. 5 ФЗ об ОРД во взаимосвязи с задачами оперативно-розыскной деятельности (ст. 2) и положениями, определяющими порядок и основания ведения дел оперативного учета (ст. 10), при неподтверждении данных о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, и, следовательно, при отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела оперативно-розыскные мероприятия подлежат прекращению, что позволяет проверяемому лицу в порядке ч. 4 ст. 5 истребовать сведения о полученной о нем информации, а в случае отказа - обжаловать его в суд; при этом в процессе рассмотрения дела в суде обязанность доказывать обоснованность такого отказа возлагается на соответствующий орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность. В процессе рассмотрения такой жалобы в суде орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, обязан предоставить судье по его требованию оперативно-служебные документы, содержащие информацию об обжалуемых действиях и их результатах, за исключением сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие (ч. 4 ст. 5). Эти исключения не могут препятствовать судье принять законное и справедливое решение, в том числе по восстановлению нарушенных прав и законных интересов, возмещению причиненного вреда, как того требуют положения ч. 8 и 9 ст. 5 ФЗ об ОРД.
В случае признания необоснованным решение органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, об отказе в предоставлении необходимых сведений заявителю судья в соответствии с ч. 6 ст. 5 ФЗ об ОРД может обязать его предоставить заявителю сведения, предусмотренные ч. 3 данной статьи.
Что касается лиц, привлеченных в качестве обвиняемых по уголовному делу, то в соответствии с УПК они вправе знакомиться со всеми собранными в отношении их материалами по уголовному делу, включая доказательства, полученные с использованием оперативно-розыскных мероприятий, а также со сведениями об источниках этих доказательств и порядке их получения.
Таким образом, ФЗ об ОРД, в частности его ст. 5, гарантирует судебную защиту прав граждан от возможных нарушений в ходе осуществления оперативно-розыскных мероприятий.
Относительно обжалования конституционности ст. 8 ФЗ об ОРД (определение от 18 декабря 2003 года № 498-О) на том основании, что ее положения позволяют сотрудникам органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в целях задержания разыскиваемого лица проникать в жилище без согласия на то проживающих там лиц и без судебного решения, Конституционный Суд дал следующее разъяснение.
Статья 8 ФЗ об ОРД устанавливает, что проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих право на неприкосновенность жилища, допускается на основании судебного решения и при наличии информации: о признаках противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно; о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших такое противоправное деяние; о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности РФ. Лишь в случаях, которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, а также при наличии данных о событиях и действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации, допускается проведение таких оперативно-розыскных мероприятий на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов.
Таким образом, ст. 8 ФЗ об ОРД не нарушает конституционных прав на неприкосновенность жилища, частной жизни, личную и семейную тайну.
В ряде заявлений в Конституционный Суд обжаловались законоположения, не допускающие участие защитника при проведении до возбуждения уголовного дела оперативно-розыскных мероприятий (например, такого, как проверочная закупка), направленных на изобличение лица в совершении преступления. По мнению заявителей, этим нарушается конституционный принцип равенства всех перед законом и их права на свободу и личную неприкосновенность, на государственную защиту прав и свобод, на получение квалифицированной юридической помощи.
В определении от 24 февраля 2005 года № 4-О отмечено, что требование об обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не может быть распространено на случаи проведения в отношении лица оперативно-розыскного мероприятия в виде проверочной закупки в силу того, что указанное мероприятие носит характер безотлагательного и внезапного действия, подготавливаемого в условиях секретности, что исключает как предоставление лицу, в отношении которого проводится проверочная закупка, возможности свободно выбрать себе адвоката (защитника), так и привлечение адвоката к участию в этом мероприятии органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.
Это не означает лишение лица, в отношении которого проводится проверочная закупка, государственной защиты его прав и свобод и права на квалифицированную юридическую помощь, поскольку такое лицо в случае, если оно полагает, что в результате осуществления оперативно-розыскной деятельности были нарушены его права и законные интересы, имеет право обжаловать соответствующие действия в вышестоящий орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, прокуратуру или в суд (ч. 3 ст. 5 ФЗ об ОРД). Кроме того, оно не лишается права при осуществлении, по завершении безотлагательных оперативно-розыскных мероприятий, последующей процессуальной деятельности требовать обеспечения ему квалифицированной юридической помощи адвоката (защитника) на общих основаниях.
Продолжение темы в следующих выпусках страницы “Правовое поле”.
