| Рассказ войскового разведчика |
- Думай, Холмс, думай!
Станиславский выразительно смотрит на меня своим пытливым пронизывающим взглядом, словно хочет выведать то, что роится где-то в подкорке моего мозга. Что-то важное, неведомое даже мне.
Я удрученно вздыхаю в ответ: эх, Митрич, да куда мне соображать, коли такой матерый волкодав вроде тебя до сих пор ничего путного не придумал, как этого чертова Акеллу изловить. А ведь ты не просто подполковник, старший опер-важняк из управления нашего МВД по Южному федеральному округу. Ты в этой республике еще лет пятнадцать назад в уголовном розыске начинал: знаешь как свои пять пальцев здешние обычаи и нравы. И даже люди в окрестных селах тебе известны. В том числе и те отморозки, которые ныне в местных ваххабитских бандах заправляют.
Кстати, Станиславский это не фамилия, а прозвище. Так Митрича еще с лейтенантских времен кличут, когда он по первости сыщиком в местном РОВД трудился, несколько раз в воровские шайки под видом своего, блатного внедрялся. Сколько банд он собственноручно в ловушку привел - не счесть. Одно слово - пропал великий актер в старом оперативнике! А уж сколько хитрых комбинаций он провел, сколько отпетых бандюков взял с поличным…
А я кто? Обычный войсковой офицер, после срочной три года проработавший в заштатном линейном отделе милиции, покуда обратно в родные ВВ не вернулся. За что, кстати, меня мои братишки-разведчики Холмсом и прозвали, хотя, если честно, я и на Ватсона не тяну. Так что куда мне по опыту со Станиславским тягаться! Однако Митрич на этот счет иного мнения.
- Ты, Саныч, не прибедняйся, - говорит он мне. - У тебя свое преимущество имеется: ты в республике недавно, глаз у тебя еще не замылился и мыслишь нестандартно. Так что думай, Холмс, думай, как Акеллу нам в ловушку заманить. Сам понимаешь, пришла пора ему ответ за свои злодейства держать, да и знает он достаточно. Возьмем его - считай, полный расклад по бандам Мехоева и Турпаналиева иметь будем.
Акелла - это позывной одного из местных отморозков, Мурата Сапиева, хотя, по моему мнению, ему больше бы кличка Табаки подошла - так шакала звали в той же детской книжке про Маугли. Мурат фрукт еще тот - с детства воровством промышлял, два условных срока малолеткой имел, а как подрос - к ваххабитам подался. Даже собственную шайку сколотил из таких же отморозков восемнадцати - двадцати лет.
Дел они натворили порядочно: двоих милиционеров застрелили, десяток фугасов подорвали, да молодежь местную в свои “отряды джихада” вербовали. А с месяц назад старушку русскую убили и своего же земляка-аксакала, который за соседку заступился. Причем убили женщину из-за пенсии в жалких две тысячи рублей - Ахмеду, подельнику Сапиева и наркоману со стажем, на “дозу” деньги потребовались. А вовсе не из-за “мести неверным”, как они пытались объяснить старику-соседу, который, заслышав крики за забором, на выручку бросился.
Правда, нынче “группа Сапиева”, как ее в официальных документах именуют, считай, уже не существует - Ахмеда с Турпалом, его подельников, на прошлой неделе задержали. Тогда и выяснилось, что в открытую воевать эти сопляки только с женщинами да стариками горазды - на первом же допросе подчистую выложили все что знали. Причем без всякого давления. Тараторили, как отличники на экзамене, только бы следователь их в камеру подольше не возвращал. Говорят, там уголовники этих шакалов ой как неласково встретили…
Дело теперь за Муратом осталось. И показания, и вещдоки на него имеются, да такие, что ни один адвокат не поможет. Вот только изловить этого фигуранта надобно. А то ведь обидно: когда дружков его взяли, он, считай, из-под самого носа оперативников ушел.
Нет, мы, конечно, тоже сложа руки не сидели: всю зеленку в горах прошерстили, пока коллеги из милиции его в родном селе пасли, да только без толку все оказалось. То ли действительно этот Мурат звериным чутьем обладает, то ли Митрич прав, говоря, что кое-кто из местных стражей порядка Акелле информацию сливает. В общем, как ни крути, а шансы взять этого отмороженного таяли на глазах.
Так было до сегодняшнего утра. А сразу же после завтрака к нам в ПВД Митрич нагрянул и сообщил, что в ближнем селе, где родня Сапиева живет, послезавтра свадьба у старшего брата Акеллы. А значит, этот эмир доморощенный попытается хоть на часок, да побывать на этом торжестве - на Кавказе так принято. Если проигнорирует братец, не почтит новобрачных своим присутствием - обида будет по гроб жизни.
Хотя насчет обиды вечной я, пожалуй, сгустил краски - понимает, наверное, семья Мурата, что небезопасно ему в родное село соваться. Да и сам он не дебил, чтобы будучи в розыске переться сквозь заслоны и КПП, где его портреты у каждого военного да омоновца имеются.
А значит, надо выманить его, сделать так, чтобы решился он удачу попытать, навестить родных в торжественный для семьи день. Вот потому сидим мы сейчас вчетвером в курилке за палаткой разведчиков, кумекаем, как это дело провернуть.
- Думай, Холмс! И ты, Барс, шевели мозгами.
Барс, наш начальник разведки, задумчиво крякает и вновь утыкается в разложенную на столике карту. Он и вправду чем-то напоминает этого хищника из породы кошачьих - ходит бесшумно, движения плавные, мягкие. А прозвище это за ним закрепилось, когда он однажды трех “духовских” часовых снял. Неслышно подкрался, так же бесшумно прыгнул и опять же без единого звука-шороха списал со счета всю троицу бородатых, что в охранении были.
Рядом с ним над картой Леха корпит, замкомандира разведроты по прозвищу Малыш. Малышом его, естественно, в насмешку нарекли, ибо ростом наш Алексей почти под два метра вымахал да в плечах косая сажень. Бывший борец-вольник, несостоявшаяся звезда большого спорта - его постоянно дисквалифицировали за то, что соперников на ковре ненароком калечил, силу рассчитать не мог.
- Ну что, Алексей, как бы ты на месте Сапиева поступил? - наконец обращается Барс к ротному разведчиков. - Как бы в село пролез?
- Черт его знает… - Малыш напряженно морщит лоб и наконец неуверенно тычет пальцем в карту. - Может, вот тут, по зеленке, а потом огородами. Как раз на стыке двух наших наблюдательных постов… Ночью, думаю, можно будет проскочить.
- А ты про засаду забыл, что ли? - невесело усмехается капитан. - Или уверен, что разведчиков там не засек никто? Хотелось бы, да только в том леске уже дня два пацаны местные лазят, а они глазастые. Помнишь, как под Гехи в двухтысячном такие же мальчишки нашу группу заприметили и вся операция псу под хвост пошла? Да к тому же ночью по зеленке в село пробираться - глупо по меньшей мере. Не дай бог засекут - как будешь оправдываться, почему по лесу да огородами в село шел? Особенно если учесть, что твой портрет во всех ракурсах на каждом блокпосту имеется… Нет, не пойдет здесь Сапиев!
- Верно говоришь, Влад, - соглашается Митрич с начальником разведки. - Итак, что мы имеем? Село и подступы наглухо заблокированы, остается трасса…
Я не удерживаюсь и скептически хмыкаю: как же, на трассе перед селом, помимо местных стражей порядка, еще и пост сводного отряда милиции, усиленный “краповиками” N-ского отряда. Все машины шмонают досконально, документы проверяют похлеще пограничников на таможне. Там-то уж точно мышь не проскочит.
- А если заслоны или посты убрать, - тем временем размышляет Влад. - Ну, типа, брешь обозначить?
- Да ты что! Он сразу подвох почует, - качает головой Станиславский. - Да и представь себе: то был дополнительный пост на дороге, где каждого человека фильтровали, и вдруг исчез он, типа, проезжай кто хочет! Это же с нашей стороны раздолбайством чистой воды будет выглядеть… Нет, не клюнет он на такую наживку…
- Раздолбайством, говоришь? - механически повторяю я за подполковником, и в следующей же миг меня озаряет: - Слушайте, а ведь это идея!
Три пары глаз непонимающе смотрят на меня.
- Да не перегрелся я, Влад, - машу я рукой, заметив озабоченный взгляд Барса. - Просто только сейчас допер: а что, если тех же сомовцев и наших вэвэшников другие сменят? Ну, типа, не такие бдительные?
- Подожди-подожди… - Митрич первым улавливает мой замысел. - Ты хочешь сказать, что если вместо нынешних наших церберов другие встанут и будут через пень-колоду службу тащить, Сапиев на это клюнет? А что... - На лице подполковника вдруг вспыхивает знакомый охотничий азарт. - Чем черт не шутит! Надо только с руководством и соседями эту авантюру согласовать.
Нет, все-таки Митрич пробивной мужик! За день успел и с нашим командованием вопрос решить, и со своим милицейским начальством все уладить, и даже от чекистов “добро” получить. Потому с сегодняшнего утра мы на дороге у въезда в село торчим в качестве передвижного КПП.
У бэтээра, что половину дороги перегородил, с полосатым жезлом в руках топчется Роман, майор из сводного отряда милиции, да я в зеленом “комке” и совершенно не сочетающейся с ним серой милицейской кепке. На “коробочке” в лихо заломленном омоновском берете Леха расположился, автоматом в огромных своих лапищах поигрывает, а у самого на лице такая тоска написана, что сразу понятно - в гробу он видал эту проверку на дорогах. По обочинам еще двое бойцов в масках и “сферах” с ноги на ногу переминаются. В общем, вид у нашего войска, мягко говоря, жалкий: набрали народу с бору по сосенке и бросили на трассу машины шмонать.
Но самыми убогими, конечно, бойцы выглядят. В старых, неловко сидящих камуфляжах и громоздких бронежилетах, щуплые - ни дать ни взять срочники-первогодки, которых недалекие командиры в маски нарядили, чтобы хоть какой-то боевой вид им придать.
Роль первого солдата Гурт, прапорщик из нашей роты, исполняет. Он и вправду выглядит хилым и довольно безобидным, если не знать, что пояс по карате имеет и за его плечами двенадцать командировок на войну да энное количество уничтоженных и взятых в плен “духов”. А второй боец, тот, что самым жалким и зашуганным выглядит, - знаете кто? Митрич!
Вот теперь я воочию убедился, за что его Станиславским прозвали. Глядя на него, солдатика изображающего, даже сам временами начинаю сомневаться, что рядом со мной старый матерый опер, а не салага, которому разве что в кухонном наряде место. Камуфляж засаленный, “сфера” на голове набок съехала, не ходит, а семенит, да еще при каждом движении по-утиному головой клюет.
Шум приближающейся машины заставляет меня отвлечься от размышлений. Из-за поворота выезжает белоснежная “девятка” и притормаживает около небрежно взмахнувшего жезлом Романа.
- Так, 14-23, - глазастый Станиславский первым разглядел номер на бампере. - Это же номер родного дяди нашего Акеллы. Ну-ка, парни, играем поубедительней.
Притормозила машина. Из окошка мужик высунулся лет пятидесяти, породистый такой, иссиня-черные кудри с проседью, холеные ухоженные усы, на пальце перстень золотой блестит. Не бедный, в общем, сразу видно. И цену себе знает, вальяжно так паспорт с правами Роману протягивает.
- Чего везем, уважаемый? - майор, мельком, для приличия бросив взгляд на документы, жадно на коробки уставился. - Взрывчатка или что еще?
- Какой взрывчатка, началнык? - изображая на лице благородное возмущение, произносит водитель. - Там еда, Аллахом клянус! Нэ вэрыш, сам поглады.
Да-а, капитально закупился сапиевский дядька - балык, осетрина свежая, икорка - аж слюнки потекли. Да не только у одного меня, вон Влад с Романом как завороженно на эту гастрономическую красоту уставились. Правда, роль у них такая, жадных до чужого добра стражей порядка изображать.
- Это куда ты так затарился? - вопрошает водителя Роман. - Неужто праздник какой?
- Да-да, празднык, - затряс головой горец. - У плэмяш свадба завтра.
- Ну, тогда завтра с вас этот, как его… Бакшиш, в общем, - встревает в разговор Барс.
- Канэшна, дарагой, какой разговор! - радостно соглашается дядя Сапиева. - Как положено все будэт!
- Ну что, кажись, спектакль на славу удался? - глядя вслед удаляющейся машине, спрашиваю я Митрича.
- Сплюнь, Холмс! - суеверно отмахивается подполковник.
Утро - самое благодатное время на Кавказе, особенно летом. Солнце уже взошло, но еще не печет беспощадно, а с гор долетают последние отголоски ночной прохлады. Хорошо бы дела нынче до полудня закончить, а то опять сопреем от жары, как давеча. А сегодня голова должна быть холодной и свежей - может, Сапиев все-таки объявится.
Я вновь изучаю портрет фигуранта: с фотографии на меня смотрит чернявая физиономия с торчащей лопатой ваххабитской бородой. Чем-то покойного Хаттаба напоминает. В любом случае приметная личность, не проглядим.
С самого утра в село машины катят, набитые нарядными людьми. Тормозят перед нашим передвижным КПП и после поверхностного досмотра едут дальше. Никого похожего на Хаттаба-Сапиева и близко нет. Правда, его один Станиславский видел, в любом обличии его опознать может, так что вся надежда на него.
А вот и знакомая “девятка”! За рулем наш вчерашний знакомец восседает, рядом с ним старик - в белоснежной папахе. Сзади женщина неопределенного возраста и щуплый парнишка-подросток в синей тюбетейке.
- Салам, Магомед, - как старого знакомого приветствует водителя Роман. - Ну что, как насчет бакшиша?
Стоп! Что это с Митричем? С какой радости он условный знак подает? Обознался, что ли? Однако раздумывать некогда.
Цог! Цог! Цог! Три пули из бесшумки почти одновременно дырявят скаты автомобиля - это замаскировавшиеся в кустарнике по обе стороны дороги Лось и Вепрь сработали по условному сигналу. Шварк! Шварк! Шварк! Это Барс с Митричем водителя и пацана из салона выдернули и на асфальт шмякнули.
“И-а-а-а-а-а-а!” - это дама на заднем сиденье заверещала, которую я согласно расчету в салоне блокировал. Секундой позже что-то легонько толкает меня в спину, и тут же вновь раздается сдавленный вскрик и звук упавшего тела. Аккуратно оборачиваюсь… Ничего себе. Аксакал, что рядом с шофером сидел, на асфальте сидит, руку баюкает, трость его рядом валяется, Малыш набалдашник от нее вертит, а на конце рукоятки… трехгранный клинок!
- Прыткий дед оказался, - Леха, цокнув языком, кивает сначала на поверженного аксакала, а после на мою спину. - Вон, весь броник тебе, Холмс, на спине до пластин располосовал, еле-еле успел его упредить.
Меня прошибает холодный пот: хорошо, что дед выше не дотянулся, а то бы попал в шею - и каюк мне!
А Митрич тем временем парнишку к асфальту коленом прижал да наручники ему цепляет, приговаривая:
- Что, Мурат, думал, коли бороденку сбрил, так не признаю я тебя?..
…Аугощение удалось на славу! Сочное мясо с хрустящей корочкой и диковинным вкусом аж во рту таяло, не иначе в вине да всяких специях сутки вымачивали. Его нам Митрич на следующий день, после того как Мурата взяли, привез.
Говорит, от благодарных коллег из регионального управления по борьбе с оргпреступностью. Черта с два, мол, взяли бы этого отморозка, если бы не войсковая разведка!
Я сглатываю подступившую слюну и трясу головой, отгоняя сладкие воспоминания.
Нашел время о мясе думать! Нынче мы в засаду идем: по показаниям Сапиева этой ночью сам Мехоев через перевал сюда собирается пожаловать. Решил, наверное, что сумеет по одному ему известному маршруту со своими отморозками все наши “блоки” и заслоны обойти. Только просчитался, ой как просчитался, поскольку маршрут их группы его любимый Акелла указал. С потрохами сдал хозяина, подчистую! Так что Мехоева этой ночью сюрприз ждет в виде трех наших разведгрупп на пути. А уж мы его встретить постараемся по высшему классу. С оркестром из лучших инструментов разного калибра.
И встретили. И взяли мы этого Мехоева!
Константин АЛЕКСЕЕВ
Фото автора
