Архив номеров "Щит и меч" → 2007 год

Баррикады правосудия

На вопросы нашего корреспондента Алима ДЖИГАНШИНА отвечает доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН, вице-президент Федерального союза адвокатов России, почетный адвокат России Игорь ТРУНОВ.

- Игорь Леонидович, общеизвестно, что адвокатами юристы не становятся сразу после институтской скамьи. Расскажите, как вы пришли к нынешнему профессиональному статусу.
- В условиях рыночной экономики юриспруденция касается каждого. Это и отчуждение имущества, наследство, качество услуг, разговор с чиновничеством. Уголовное судопроизводство в России затрагивает ежегодно в среднем 10 миллионов человек.
Коснулась эта проблема в свое время и меня, тогда я и обнаружил: хороших специалистов крайне мало и без собственных познаний достижение положительного результата маловероятно. В дальнейшем процесс захватил. Адвокатура - не единственное в юриспруденции, чем я занимаюсь. Я защитил докторскую диссертацию в Институте по борьбе с организованной преступностью МВД России. Работаю на должности профессора в Московском государственном университете культуры и искусств.

- Вы известны громкими процессами, роль защитника в которых играли. Расскажите о самом значительном своем успехе.
- Я представляю интересы  потерпевших от терроризма (“Норд-Ост”, взрывы домов на Каширском шоссе и Гурьянова, взрывы в московском метро, Волгодонске и так далее), техногенных катастроф (“Трансвааль-парк”, обрушение московского рынка), природных катастроф (сход ледника в Кармадонском ущелье, гибель Сергея Бодрова, съемочной группы и местных жителей), авиакатастроф (под Донецком, иркутская трагедия). Есть множество дел, где я в судах представляю сирот и инвалидов по делам, не освящаемым и не громким. Самым значительным успехом я считаю системность и стабильность данной работы, не зависящей от известности или значительности моих научных достижений, и ее безвозмездность. Проблемы есть по каждой категории дел. Социально ориентированное государство мы только строим. Если углубляться, места вряд ли хватит, по данной тематике мной в соавторстве с ведущими учеными написаны книги. Право написано для бодрствующих. Одно из основных достижений - люди престали бояться обращаться с требованиями в суд, в том числе и в международный, и государственные органы.

- Во всех перечисленных процессах ваши подзащитные не являются преступниками, в то время как в общественном представлении именно преступник является доверителем адвоката. В вашем случае это что, гражданская позиция или “технический” выбор специализации?
- Почему же, как адвокат я участвую в судебных делах не только со стороны потерпевших. К примеру, дело, возбужденное по факту убийства заместителя  председателя Центрального банка России Козлова, где я представляю интересы банкира Френкеля... Тем не менее, действительно, большое количество дел связано с представительством потерпевших.  Уголовно-процессуальное законодательство России в значительной степени ограничивает и ущемляет права потерпевшего по отношению к правам подозреваемого (обвиняемого).
Есть что-то противоестественное в позиции законодателя, видящего за проблемой защиты прав человека только того, кто преступил закон, кто бросил вызов обществу и государству, а не жертвы преступлений, те миллионы судеб, которые попираются правонарушителями. Потерпевший полностью зависит от прокурорско-следственной позиции. Принято считать, что на стороне защиты прав потерпевшего находится сторона обвинения, хотя это зачастую не соответствует действительности. Потерпевший, по существу, бесправен перед прокурором и, соответственно, перед судом и государством. Законодательные недоработки усугубляются коррупцией. Возмещение вреда потерпевшему - редкость для российского уголовного судопроизводства. Вопросы определения размера морального вреда и денежной оценки жизни человека не имеют законодательного регулирования. Гражданский иск в уголовном процессе регламентируется несколькими отраслями права, без профессиональной юридической помощи жертве невозможно самостоятельно  отстоять свои права и законные интересы. Законом не предусмотрено предоставление потерпевшему бесплатной юридической помощи. Таким образом, на сегодняшний день остро назрел вопрос принятия комплекса мер, направленных на защиту жертв преступлений. И пока законодатель не исправил недоработки, безвозмездное  представление интересов потерпевших является моей гражданской позицией.

- Поговорим о независимости судов. Она, эта независимость, наиболее наглядно демонстрируется за рубежом. Эти бесконечные суды над Берлускони, над другими важными персонажами политических элит... Можем ли мы ожидать независимости судебной власти в наших условиях?
- 25 - 29 июня 2007 года состоялся международный научно-практический семинар “Актуальные проблемы современного правосудия” с участием руководителей судебных органов стран СНГ  и стран Западной Европы. Я как член исполнительного комитета Международного союза юристов принимал в нем активное участие. Проблема независимости судов, как и коррупции, - проблема повсеместная. Вопрос масштаба и скорости приближения к относительному идеалу волнует всех. Российское правосудие отстает от правосудия, скажем, Германии, притом что в основном копирует немецкую систему. На качество работы судебной системы влияет много  факторов: менталитет общества, время преобразований, развитость гражданских институтов и тому подобное. Общая динамика положительных изменений отмечается всеми экспертами международного уровня. Общество всегда желает простых и быстрых решений сложных проблем, но, к сожалению, так не бывает.
В части “бесконечных судов над Берлускони и другими важными персонами политических элит”... В России сегодня больше судебных процессов над олигархами, политиками, крупными чиновниками, известными людьми, чем во всей Европе вместе взятой. Я не знаю, нужно ли этим гордиться, во многом это непродуманность преобразований, вопросы системные, а не частные. Подсудность хорошо известных в обществе социально значимых людей  является одним из основных признаков правового государства, каким бы ни было преступление - покушением на убийство или вождением автомобиля в нетрезвом состоянии, за что в США совсем недавно отсидела Пэрис Хилтон. Публичность фигуры подсудимого с точки зрения закона - это не смягчающий фактор, а как раз напротив - поступки известных в обществе людей являются для многих примером.
Мнение же, которое до сих пор витает в умах многих наших соотечественников, будто высокопоставленные и просто влиятельные люди должны быть судимы по другим законам, - не что иное, как отголоски советской эпохи, когда решение партийных органов действительно могло иметь значение для суда. Я не хочу убеждать вас, будто сейчас политическое давление на судебные органы совсем не имеет места, но считать это повсеместной практикой - глубокое заблуждение.

- И тем не менее о независимости этих органов в России остается только мечтать.
- Скажем так: в России никогда не было периода, когда судебная власть выступала бы полноценным субъектом внутриполитических процессов. По-прежнему юриспруденция понимается как учение об инструкциях и оживление философии права. По большому счету, до сих пор так никто не ответил на вопрос: “А возможно ли в России становление судебной власти по общепринятым международным принципам?” В теории права господствует концепция о недопустимости взаимовлияния права и политики. Это ошибочное утверждение, рожденное в советский период, когда судебная деятельность сводилась к исполнению инструкций. Политическая роль судебной системы реализовывалась посредством исполнения партийных предписаний вездесущей КПСС. Когда же эта надстройка была отринута, на сцене осталась усеченная идеология советского периода. Сейчас в основание судебной деятельности положена совершенно неверная мысль о том, что она замыкается на исполнении нормативных предписаний. На самом деле суд должен выступать локомотивом в развитии правовой системы, которая должна не только поспевать за динамикой развития общества, но и опережать, предвосхищать ее в своих правовых позициях. Поскольку эта деятельность ведется на языке права, то в данной сфере суд должен доминировать.

- Вот вы говорите - суд должен быть локомотивом, но сейчас в обществе он воспринимается как каток. Я напомню читателю, что у нас оперативные органы, следствие, прокуратура, суды - все они работают фактически против адвоката по одну сторону баррикад. Отсюда скандально-низкий процент оправдательных приговоров. Например, в Москве он составляет 0,4 процента. Людей практически не оправдывают...
- Обвинительный уклон российской судебной системы отчасти связан с ее формированием, с упором либо на собственные кадры секретарей, либо бывших сотрудников прокуратуры. Секретари усваивают опыт председательствующих. Их изначальная установка - обвинительная. Практики защиты они не имеют. Считается, что оправдательные приговоры не должны быть свойственны нашему правосудию. Порочная российская традиция -  правосудие без оправдания.
Важно, что суть целей и задач уголовного судопроизводства - по-прежнему борьба с преступностью, а не защита прав и законных интересов личности, это в том числе не дает разорвать порочный круг обвинительного уклона. Статистика подтверждает 99 процентов обвинительных приговоров. При снижении качества и профессионализма кадрового состава налицо большое количество невинно осужденных.

- Игорь Леонидович, адвокатура, что ни говори, - определенный вид бизнеса. Однако вы упомянули о существующих в вашей практике безвозмездных делах. Навряд ли это повсеместно распространенная практика?
- Данный вопрос затрагивает болезненную проблему, имеющую трехсотлетнюю историю. Болезненную в том числе и для развитых стран Европы. Запрет коммерческой деятельности адвоката имеет место во Франции, Германии и так далее. Адвокатская деятельность в России не является предпринимательской, адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности (№ 63-ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ”). На адвокатуру возложены функции публичного, государственного значения - обеспечение права на получение квалифицированной юридической помощи и защита по уголовным делам, которая в предусмотренных законом случаях оказывается бесплатно (статья 48 Конституции РФ).
Напомню, что адвокат также не вправе:
- заниматься иной оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг;
- вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги либо участвовать в организациях, оказывающих юридические услуги;
- принимать поручение на выполнение функций органов управления доверителя - юридического лица по распоряжению имуществом и правами последнего. Возложение указанных функций на работников адвокатских образований также не допускается.
Но в условиях глобализации, вступления нашего государства в ВТО на российский рынок (как, впрочем, и на французский, и немецкий) приходят американские и английские юридические компании, не имеющие никаких условностей и законодательных запретов и ограничений. В тех ситуациях, где иностранный адвокат не имеет права участия, нанимается по договору российский. Возникает проблема конкурентоспособности российских юристов “дома”, не говоря о выходе на международный рынок.
Подчеркну, что юридическая помощь или услуги являются одним из центральных звеньев рыночной экономики. Вот и нам с вами вместе необходимо помогать делу воспитания правовой культуры в России.

На вопросы нашего корреспондента Алима ДЖИГАНШИНА отвечает доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН, вице-президент Федерального союза адвокатов России, почетный адвокат России Игорь ТРУНОВ.

- Игорь Леонидович, общеизвестно, что адвокатами юристы не становятся сразу после институтской скамьи. Расскажите, как вы пришли к нынешнему профессиональному статусу.
- В условиях рыночной экономики юриспруденция касается каждого. Это и отчуждение имущества, наследство, качество услуг, разговор с чиновничеством. Уголовное судопроизводство в России затрагивает ежегодно в среднем 10 миллионов человек.
Коснулась эта проблема в свое время и меня, тогда я и обнаружил: хороших специалистов крайне мало и без собственных познаний достижение положительного результата маловероятно. В дальнейшем процесс захватил. Адвокатура - не единственное в юриспруденции, чем я занимаюсь. Я защитил докторскую диссертацию в Институте по борьбе с организованной преступностью МВД России. Работаю на должности профессора в Московском государственном университете культуры и искусств.

- Вы известны громкими процессами, роль защитника в которых играли. Расскажите о самом значительном своем успехе.
- Я представляю интересы  потерпевших от терроризма (“Норд-Ост”, взрывы домов на Каширском шоссе и Гурьянова, взрывы в московском метро, Волгодонске и так далее), техногенных катастроф (“Трансвааль-парк”, обрушение московского рынка), природных катастроф (сход ледника в Кармадонском ущелье, гибель Сергея Бодрова, съемочной группы и местных жителей), авиакатастроф (под Донецком, иркутская трагедия). Есть множество дел, где я в судах представляю сирот и инвалидов по делам, не освящаемым и не громким. Самым значительным успехом я считаю системность и стабильность данной работы, не зависящей от известности или значительности моих научных достижений, и ее безвозмездность. Проблемы есть по каждой категории дел. Социально ориентированное государство мы только строим. Если углубляться, места вряд ли хватит, по данной тематике мной в соавторстве с ведущими учеными написаны книги. Право написано для бодрствующих. Одно из основных достижений - люди престали бояться обращаться с требованиями в суд, в том числе и в международный, и государственные органы.

- Во всех перечисленных процессах ваши подзащитные не являются преступниками, в то время как в общественном представлении именно преступник является доверителем адвоката. В вашем случае это что, гражданская позиция или “технический” выбор специализации?
- Почему же, как адвокат я участвую в судебных делах не только со стороны потерпевших. К примеру, дело, возбужденное по факту убийства заместителя  председателя Центрального банка России Козлова, где я представляю интересы банкира Френкеля... Тем не менее, действительно, большое количество дел связано с представительством потерпевших.  Уголовно-процессуальное законодательство России в значительной степени ограничивает и ущемляет права потерпевшего по отношению к правам подозреваемого (обвиняемого).
Есть что-то противоестественное в позиции законодателя, видящего за проблемой защиты прав человека только того, кто преступил закон, кто бросил вызов обществу и государству, а не жертвы преступлений, те миллионы судеб, которые попираются правонарушителями. Потерпевший полностью зависит от прокурорско-следственной позиции. Принято считать, что на стороне защиты прав потерпевшего находится сторона обвинения, хотя это зачастую не соответствует действительности. Потерпевший, по существу, бесправен перед прокурором и, соответственно, перед судом и государством. Законодательные недоработки усугубляются коррупцией. Возмещение вреда потерпевшему - редкость для российского уголовного судопроизводства. Вопросы определения размера морального вреда и денежной оценки жизни человека не имеют законодательного регулирования. Гражданский иск в уголовном процессе регламентируется несколькими отраслями права, без профессиональной юридической помощи жертве невозможно самостоятельно  отстоять свои права и законные интересы. Законом не предусмотрено предоставление потерпевшему бесплатной юридической помощи. Таким образом, на сегодняшний день остро назрел вопрос принятия комплекса мер, направленных на защиту жертв преступлений. И пока законодатель не исправил недоработки, безвозмездное  представление интересов потерпевших является моей гражданской позицией.

- Поговорим о независимости судов. Она, эта независимость, наиболее наглядно демонстрируется за рубежом. Эти бесконечные суды над Берлускони, над другими важными персонажами политических элит... Можем ли мы ожидать независимости судебной власти в наших условиях?
- 25 - 29 июня 2007 года состоялся международный научно-практический семинар “Актуальные проблемы современного правосудия” с участием руководителей судебных органов стран СНГ  и стран Западной Европы. Я как член исполнительного комитета Международного союза юристов принимал в нем активное участие. Проблема независимости судов, как и коррупции, - проблема повсеместная. Вопрос масштаба и скорости приближения к относительному идеалу волнует всех. Российское правосудие отстает от правосудия, скажем, Германии, притом что в основном копирует немецкую систему. На качество работы судебной системы влияет много  факторов: менталитет общества, время преобразований, развитость гражданских институтов и тому подобное. Общая динамика положительных изменений отмечается всеми экспертами международного уровня. Общество всегда желает простых и быстрых решений сложных проблем, но, к сожалению, так не бывает.
В части “бесконечных судов над Берлускони и другими важными персонами политических элит”... В России сегодня больше судебных процессов над олигархами, политиками, крупными чиновниками, известными людьми, чем во всей Европе вместе взятой. Я не знаю, нужно ли этим гордиться, во многом это непродуманность преобразований, вопросы системные, а не частные. Подсудность хорошо известных в обществе социально значимых людей  является одним из основных признаков правового государства, каким бы ни было преступление - покушением на убийство или вождением автомобиля в нетрезвом состоянии, за что в США совсем недавно отсидела Пэрис Хилтон. Публичность фигуры подсудимого с точки зрения закона - это не смягчающий фактор, а как раз напротив - поступки известных в обществе людей являются для многих примером.
Мнение же, которое до сих пор витает в умах многих наших соотечественников, будто высокопоставленные и просто влиятельные люди должны быть судимы по другим законам, - не что иное, как отголоски советской эпохи, когда решение партийных органов действительно могло иметь значение для суда. Я не хочу убеждать вас, будто сейчас политическое давление на судебные органы совсем не имеет места, но считать это повсеместной практикой - глубокое заблуждение.

- И тем не менее о независимости этих органов в России остается только мечтать.
- Скажем так: в России никогда не было периода, когда судебная власть выступала бы полноценным субъектом внутриполитических процессов. По-прежнему юриспруденция понимается как учение об инструкциях и оживление философии права. По большому счету, до сих пор так никто не ответил на вопрос: “А возможно ли в России становление судебной власти по общепринятым международным принципам?” В теории права господствует концепция о недопустимости взаимовлияния права и политики. Это ошибочное утверждение, рожденное в советский период, когда судебная деятельность сводилась к исполнению инструкций. Политическая роль судебной системы реализовывалась посредством исполнения партийных предписаний вездесущей КПСС. Когда же эта надстройка была отринута, на сцене осталась усеченная идеология советского периода. Сейчас в основание судебной деятельности положена совершенно неверная мысль о том, что она замыкается на исполнении нормативных предписаний. На самом деле суд должен выступать локомотивом в развитии правовой системы, которая должна не только поспевать за динамикой развития общества, но и опережать, предвосхищать ее в своих правовых позициях. Поскольку эта деятельность ведется на языке права, то в данной сфере суд должен доминировать.

- Вот вы говорите - суд должен быть локомотивом, но сейчас в обществе он воспринимается как каток. Я напомню читателю, что у нас оперативные органы, следствие, прокуратура, суды - все они работают фактически против адвоката по одну сторону баррикад. Отсюда скандально-низкий процент оправдательных приговоров. Например, в Москве он составляет 0,4 процента. Людей практически не оправдывают...
- Обвинительный уклон российской судебной системы отчасти связан с ее формированием, с упором либо на собственные кадры секретарей, либо бывших сотрудников прокуратуры. Секретари усваивают опыт председательствующих. Их изначальная установка - обвинительная. Практики защиты они не имеют. Считается, что оправдательные приговоры не должны быть свойственны нашему правосудию. Порочная российская традиция -  правосудие без оправдания.
Важно, что суть целей и задач уголовного судопроизводства - по-прежнему борьба с преступностью, а не защита прав и законных интересов личности, это в том числе не дает разорвать порочный круг обвинительного уклона. Статистика подтверждает 99 процентов обвинительных приговоров. При снижении качества и профессионализма кадрового состава налицо большое количество невинно осужденных.

- Игорь Леонидович, адвокатура, что ни говори, - определенный вид бизнеса. Однако вы упомянули о существующих в вашей практике безвозмездных делах. Навряд ли это повсеместно распространенная практика?
- Данный вопрос затрагивает болезненную проблему, имеющую трехсотлетнюю историю. Болезненную в том числе и для развитых стран Европы. Запрет коммерческой деятельности адвоката имеет место во Франции, Германии и так далее. Адвокатская деятельность в России не является предпринимательской, адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности (№ 63-ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ”). На адвокатуру возложены функции публичного, государственного значения - обеспечение права на получение квалифицированной юридической помощи и защита по уголовным делам, которая в предусмотренных законом случаях оказывается бесплатно (статья 48 Конституции РФ).
Напомню, что адвокат также не вправе:
- заниматься иной оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг;
- вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги либо участвовать в организациях, оказывающих юридические услуги;
- принимать поручение на выполнение функций органов управления доверителя - юридического лица по распоряжению имуществом и правами последнего. Возложение указанных функций на работников адвокатских образований также не допускается.
Но в условиях глобализации, вступления нашего государства в ВТО на российский рынок (как, впрочем, и на французский, и немецкий) приходят американские и английские юридические компании, не имеющие никаких условностей и законодательных запретов и ограничений. В тех ситуациях, где иностранный адвокат не имеет права участия, нанимается по договору российский. Возникает проблема конкурентоспособности российских юристов “дома”, не говоря о выходе на международный рынок.
Подчеркну, что юридическая помощь или услуги являются одним из центральных звеньев рыночной экономики. Вот и нам с вами вместе необходимо помогать делу воспитания правовой культуры в России.

На вопросы нашего корреспондента Алима ДЖИГАНШИНА отвечает доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН, вице-президент Федерального союза адвокатов России, почетный адвокат России Игорь ТРУНОВ.

- Игорь Леонидович, общеизвестно, что адвокатами юристы не становятся сразу после институтской скамьи. Расскажите, как вы пришли к нынешнему профессиональному статусу.
- В условиях рыночной экономики юриспруденция касается каждого. Это и отчуждение имущества, наследство, качество услуг, разговор с чиновничеством. Уголовное судопроизводство в России затрагивает ежегодно в среднем 10 миллионов человек.
Коснулась эта проблема в свое время и меня, тогда я и обнаружил: хороших специалистов крайне мало и без собственных познаний достижение положительного результата маловероятно. В дальнейшем процесс захватил. Адвокатура - не единственное в юриспруденции, чем я занимаюсь. Я защитил докторскую диссертацию в Институте по борьбе с организованной преступностью МВД России. Работаю на должности профессора в Московском государственном университете культуры и искусств.

- Вы известны громкими процессами, роль защитника в которых играли. Расскажите о самом значительном своем успехе.
- Я представляю интересы  потерпевших от терроризма (“Норд-Ост”, взрывы домов на Каширском шоссе и Гурьянова, взрывы в московском метро, Волгодонске и так далее), техногенных катастроф (“Трансвааль-парк”, обрушение московского рынка), природных катастроф (сход ледника в Кармадонском ущелье, гибель Сергея Бодрова, съемочной группы и местных жителей), авиакатастроф (под Донецком, иркутская трагедия). Есть множество дел, где я в судах представляю сирот и инвалидов по делам, не освящаемым и не громким. Самым значительным успехом я считаю системность и стабильность данной работы, не зависящей от известности или значительности моих научных достижений, и ее безвозмездность. Проблемы есть по каждой категории дел. Социально ориентированное государство мы только строим. Если углубляться, места вряд ли хватит, по данной тематике мной в соавторстве с ведущими учеными написаны книги. Право написано для бодрствующих. Одно из основных достижений - люди престали бояться обращаться с требованиями в суд, в том числе и в международный, и государственные органы.

- Во всех перечисленных процессах ваши подзащитные не являются преступниками, в то время как в общественном представлении именно преступник является доверителем адвоката. В вашем случае это что, гражданская позиция или “технический” выбор специализации?
- Почему же, как адвокат я участвую в судебных делах не только со стороны потерпевших. К примеру, дело, возбужденное по факту убийства заместителя  председателя Центрального банка России Козлова, где я представляю интересы банкира Френкеля... Тем не менее, действительно, большое количество дел связано с представительством потерпевших.  Уголовно-процессуальное законодательство России в значительной степени ограничивает и ущемляет права потерпевшего по отношению к правам подозреваемого (обвиняемого).
Есть что-то противоестественное в позиции законодателя, видящего за проблемой защиты прав человека только того, кто преступил закон, кто бросил вызов обществу и государству, а не жертвы преступлений, те миллионы судеб, которые попираются правонарушителями. Потерпевший полностью зависит от прокурорско-следственной позиции. Принято считать, что на стороне защиты прав потерпевшего находится сторона обвинения, хотя это зачастую не соответствует действительности. Потерпевший, по существу, бесправен перед прокурором и, соответственно, перед судом и государством. Законодательные недоработки усугубляются коррупцией. Возмещение вреда потерпевшему - редкость для российского уголовного судопроизводства. Вопросы определения размера морального вреда и денежной оценки жизни человека не имеют законодательного регулирования. Гражданский иск в уголовном процессе регламентируется несколькими отраслями права, без профессиональной юридической помощи жертве невозможно самостоятельно  отстоять свои права и законные интересы. Законом не предусмотрено предоставление потерпевшему бесплатной юридической помощи. Таким образом, на сегодняшний день остро назрел вопрос принятия комплекса мер, направленных на защиту жертв преступлений. И пока законодатель не исправил недоработки, безвозмездное  представление интересов потерпевших является моей гражданской позицией.

- Поговорим о независимости судов. Она, эта независимость, наиболее наглядно демонстрируется за рубежом. Эти бесконечные суды над Берлускони, над другими важными персонажами политических элит... Можем ли мы ожидать независимости судебной власти в наших условиях?
- 25 - 29 июня 2007 года состоялся международный научно-практический семинар “Актуальные проблемы современного правосудия” с участием руководителей судебных органов стран СНГ  и стран Западной Европы. Я как член исполнительного комитета Международного союза юристов принимал в нем активное участие. Проблема независимости судов, как и коррупции, - проблема повсеместная. Вопрос масштаба и скорости приближения к относительному идеалу волнует всех. Российское правосудие отстает от правосудия, скажем, Германии, притом что в основном копирует немецкую систему. На качество работы судебной системы влияет много  факторов: менталитет общества, время преобразований, развитость гражданских институтов и тому подобное. Общая динамика положительных изменений отмечается всеми экспертами международного уровня. Общество всегда желает простых и быстрых решений сложных проблем, но, к сожалению, так не бывает.
В части “бесконечных судов над Берлускони и другими важными персонами политических элит”... В России сегодня больше судебных процессов над олигархами, политиками, крупными чиновниками, известными людьми, чем во всей Европе вместе взятой. Я не знаю, нужно ли этим гордиться, во многом это непродуманность преобразований, вопросы системные, а не частные. Подсудность хорошо известных в обществе социально значимых людей  является одним из основных признаков правового государства, каким бы ни было преступление - покушением на убийство или вождением автомобиля в нетрезвом состоянии, за что в США совсем недавно отсидела Пэрис Хилтон. Публичность фигуры подсудимого с точки зрения закона - это не смягчающий фактор, а как раз напротив - поступки известных в обществе людей являются для многих примером.
Мнение же, которое до сих пор витает в умах многих наших соотечественников, будто высокопоставленные и просто влиятельные люди должны быть судимы по другим законам, - не что иное, как отголоски советской эпохи, когда решение партийных органов действительно могло иметь значение для суда. Я не хочу убеждать вас, будто сейчас политическое давление на судебные органы совсем не имеет места, но считать это повсеместной практикой - глубокое заблуждение.

- И тем не менее о независимости этих органов в России остается только мечтать.
- Скажем так: в России никогда не было периода, когда судебная власть выступала бы полноценным субъектом внутриполитических процессов. По-прежнему юриспруденция понимается как учение об инструкциях и оживление философии права. По большому счету, до сих пор так никто не ответил на вопрос: “А возможно ли в России становление судебной власти по общепринятым международным принципам?” В теории права господствует концепция о недопустимости взаимовлияния права и политики. Это ошибочное утверждение, рожденное в советский период, когда судебная деятельность сводилась к исполнению инструкций. Политическая роль судебной системы реализовывалась посредством исполнения партийных предписаний вездесущей КПСС. Когда же эта надстройка была отринута, на сцене осталась усеченная идеология советского периода. Сейчас в основание судебной деятельности положена совершенно неверная мысль о том, что она замыкается на исполнении нормативных предписаний. На самом деле суд должен выступать локомотивом в развитии правовой системы, которая должна не только поспевать за динамикой развития общества, но и опережать, предвосхищать ее в своих правовых позициях. Поскольку эта деятельность ведется на языке права, то в данной сфере суд должен доминировать.

- Вот вы говорите - суд должен быть локомотивом, но сейчас в обществе он воспринимается как каток. Я напомню читателю, что у нас оперативные органы, следствие, прокуратура, суды - все они работают фактически против адвоката по одну сторону баррикад. Отсюда скандально-низкий процент оправдательных приговоров. Например, в Москве он составляет 0,4 процента. Людей практически не оправдывают...
- Обвинительный уклон российской судебной системы отчасти связан с ее формированием, с упором либо на собственные кадры секретарей, либо бывших сотрудников прокуратуры. Секретари усваивают опыт председательствующих. Их изначальная установка - обвинительная. Практики защиты они не имеют. Считается, что оправдательные приговоры не должны быть свойственны нашему правосудию. Порочная российская традиция -  правосудие без оправдания.
Важно, что суть целей и задач уголовного судопроизводства - по-прежнему борьба с преступностью, а не защита прав и законных интересов личности, это в том числе не дает разорвать порочный круг обвинительного уклона. Статистика подтверждает 99 процентов обвинительных приговоров. При снижении качества и профессионализма кадрового состава налицо большое количество невинно осужденных.

- Игорь Леонидович, адвокатура, что ни говори, - определенный вид бизнеса. Однако вы упомянули о существующих в вашей практике безвозмездных делах. Навряд ли это повсеместно распространенная практика?
- Данный вопрос затрагивает болезненную проблему, имеющую трехсотлетнюю историю. Болезненную в том числе и для развитых стран Европы. Запрет коммерческой деятельности адвоката имеет место во Франции, Германии и так далее. Адвокатская деятельность в России не является предпринимательской, адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности (№ 63-ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ”). На адвокатуру возложены функции публичного, государственного значения - обеспечение права на получение квалифицированной юридической помощи и защита по уголовным делам, которая в предусмотренных законом случаях оказывается бесплатно (статья 48 Конституции РФ).
Напомню, что адвокат также не вправе:
- заниматься иной оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг;
- вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги либо участвовать в организациях, оказывающих юридические услуги;
- принимать поручение на выполнение функций органов управления доверителя - юридического лица по распоряжению имуществом и правами последнего. Возложение указанных функций на работников адвокатских образований также не допускается.
Но в условиях глобализации, вступления нашего государства в ВТО на российский рынок (как, впрочем, и на французский, и немецкий) приходят американские и английские юридические компании, не имеющие никаких условностей и законодательных запретов и ограничений. В тех ситуациях, где иностранный адвокат не имеет права участия, нанимается по договору российский. Возникает проблема конкурентоспособности российских юристов “дома”, не говоря о выходе на международный рынок.
Подчеркну, что юридическая помощь или услуги являются одним из центральных звеньев рыночной экономики. Вот и нам с вами вместе необходимо помогать делу воспитания правовой культуры в России.