Актуальные темы: 
Архив номеров "Щит и меч" 2010-2011 год

Никому не нужное убийство

В ночь с 7 на 8 января 1918 года в Мариинской больнице Петрограда на Литейном проспекте группой вооруженных матросов и красногвардейцев были зверски убиты бывшие члены Временного правительства Андрей Шингарев и Федор Кокошкин.

Архив
В ночь с 7 на 8 января 1918 года в Мариинской больнице Петрограда на Литейном проспекте группой вооруженных матросов и красногвардейцев были зверски убиты бывшие члены Временного правительства Андрей Шингарев и Федор Кокошкин.

К тому времени удивить петроградцев очередным убийством было трудно. Бандитские налеты, грабежи, массовые погромы прочно вошли в быт горожан, и они даже научились к ним приспосабливаться. Но убийство в Мариинской больнице всколыхнуло буквально весь город. И это было неудивительно! Жертвами убийц стали люди, хорошо известные всей России.
Андрей Иванович Шингарев и Федор Федорович Кокошкин окончили Московский университет, причем Шингарев имел два высших образования: он окончил физический факультет, а через три года - медицинский, получив диплом врача.
Вернувшись в родной Воронеж, он мог бы иметь богатую частную практику, но вместо этого уехал в глубинку и стал рядовым врачом в обыкновенной земской больнице.
В 1903 году Шингарев возглавил санитарное отделение Воронежской земской управы.
Федору Кокошкину предрекали блестящую адвокатскую карьеру, но он почти одновременно с Шингаревым ушел в политическую деятельность. Оба стали учредителями Конституционно-демократической партии, или партии кадетов, как ее называли в политическом обиходе, были членами ее центрального комитета.
По спискам партии кадетов Кокошкин был выбран в состав 1-й Государственной Думы, а Шингарев также успешно прошел в состав 2-й, 3-й и 4-й Государственной Думы. Кроме того, он был гласным Петроградской городской Думы.
При этом Андрей Шингарев и Федор Кокошкин оставались людьми своего времени, защитниками интересов своего класса, сторонниками конституционной монархии.
Правда, отречение от престола Николая II оба встретили спокойно и не колеблясь вошли в первый состав Временного правительства.
Кокошкин занял в нем пост государственного контролера. Шингарев в первом составе Временного правительства (февраль - июль 1917 года) занимал пост министра земледелия, а во втором (июль - октябрь 1917 года) - посты министра финансов и председателя продовольствия.
Ленин не раз устно и в печати критиковал Шингарева и Кокошкина, но никогда не опускался по отношению к ним до унизительных оценок, всегда был корректен и тактичен, отдавая должное их интеллекту и огромному авторитету во всех слоях русского общества.
Октябрьскую революцию Шингарев и Кокошкин, что называется, на дух не приняли и на контакты с большевиками идти не хотели.
24 декабря 1917 года, на четвертый день своего существования, сотрудники ВЧК “раскрыли” контрреволюционный заговор. Среди арестованных заговорщиков оказались и оба бывших министра Временного правительства. Их водворили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.
Никогда не блиставшие здоровьем, оба очень быстро сдали, и им понадобилось серьезное лечение в стационаре.
Едва на Гороховой, 2, где находилась ВЧК, узнали о болезни Шингарева и Кокошкина, тут же последовала команда перевести их на лечение в Мариинскую больницу, поместить в так называемый платный корпус, где обычно лечились состоятельные пациенты.
Под небольшим, почти символическим конвоем бывших министров на автомобиле доставили в больницу. Скорее всего инициатором перевода был лично Феликс Дзержинский, который, судя по всему, не очень-то верил в их участие в заговоре. Дело шло к освобождению обоих.
Но 1 (14) января 1918 года было совершено покушение на Ленина. В ночь на
6 (19) января последовал разгон Учредительного собрания караулом, возглавляемым матросом Анатолием Железняковым. К этой фигуре мы еще вернемся.
7 (20) января была расстреляна демонстрация петроградцев, выступивших в защиту Учредительного собрания. С обеих сторон оказались убитые и раненые. Все эти события серьезно встревожили правительство Ленина, и очередное политическое убийство ему было более чем некстати.
...Первыми об убийстве в Мариинской больнице, судя по всему, узнали председатель Центробалта  Дыбенко и нарком юстиции левый эсер Штейнберг.
Дыбенко тут же засел за текст “Объявления по флоту”, где говорил о бессмысленности преступления, потребовал от преступников явиться с повинной и просил матросов помочь в розыске преступников.
Штейнберг же отправился к Бонч-Бруевичу, который был управляющим делами Совнаркома и по совместительству возглавлял Комитет по борьбе с погромами.
Вместе пошли к Ленину. Ленин лично подготовил текст телеграммы, адресованной в двадцать один адрес (руководству милиции, администрации районов и пригородов), в которой потребовал “немедленно поднять на ноги все имеющиеся в распоряжении силы и приступить к розыску матросов и красногвардейцев, ворвавшихся в час ночи в Мариинскую больницу... Арестовать участников, доставить их в Смольный... Данные розыска доносить каждые два часа...”
Утром 8 (21) января все петроградские газеты сообщили о зверском убийстве. Большевистская “Правда” в “шапке” крупным черным шрифтом писала: “Везде и всюду великая рабочая и крестьянская революция побеждает! И ей не нужны дикие убийства!..”
Вторя “Правде”, “Известия” на первой полосе опубликовали сразу две (!) редакционные статьи, посвященные убийству: “Черное дело” и “Остановитесь!” В материале “Черное дело” газета писала: “Какие бы обвинения ни выдвигались против убитых... но разобраться в их основательности и тяжести мог только суд, а не кучка лиц, даже допуская, что лица эти были просто ослеплены политической страстью, а не руководствовались другими соображениями. Если говорить об обаянии их (Шингарева и Кокошкина), то... в качестве жертв злодейского убийства они гораздо опаснее для революции, чем были при своей жизни...”
Словом, вопрос раскрытия убийства Шингарева и Кокошкина для правительства, ВЧК и милиции стал вопросом престижа. Был проведен тщательный осмотр палат, где убили несчастных министров, изъяты пули, отпечатки пальцев и другие улики. Уже в морге Бонч-Бруевич и Штейнберг осмотрели трупы. Тела министров были буквально изрешечены пулями.
К этому времени собрали всех свидетелей убийства - часовых, сиделок, швейцаров, с чего и начался, как писали газеты, “перекрестный допрос” свидетелей. Картина оказалась достаточно обыденной для того времени:
...Около часа ночи в дверь платного корпуса постучали.
На вопрос швейцара “Кто?” последовал ответ: “Смена!” Швейцар распахнул дверь, и в нее устремилась группа людей в морском и солдатском обмундировании. Один из матросов наставил на швейцара наган, и тот, перепугавшись, поднял руки вверх.
Матросы разоружили часовых, охранявших министров, и устремились в палату, где лежал Андрей Иванович Шингарев. Вскоре оттуда раздалась грязная нецензурная брань и загрохотали выстрелы.
Через несколько минут то же самое повторилось в палате Федора Федоровича Кокошкина...
Допрошенные по отдельности свидетели подтвердили показания швейцара. Они утверждали, что среди красногвардейцев опознали человека, который доставлял Шингарева и Кокошкина из Петропавловской крепости, а второй красногвардеец пару раз нес караул у палат министров.
И еще одна деталь - один из матросов, ворвавшихся в палаты министров, явно был вожаком, он говорил с сильным эстонским акцентом. Это были первые звенья цепочки, ведущие к раскрытию преступления.
Кто доставлял Шингарева и Кокошкина из крепости и охранял их в больнице установили быстро. Утром бывший красногвардеец Куликов давал показания Бонч-Бруевичу и Штейнбергу. Вслед за Куликовым доставили и часового Басова.
Человеческое убожество - вот что представляли из себя эти “революционеры”. А из их показаний был сделан однозначный вывод, что следы убийства ведут в отряд матросов-анархистов, которым командовал Жорж Железняков, родной брат Анатолия Железнякова.
В развязывание террора анархисты внесли очень большой “вклад”, и именно их сверхреволюционность во многом способствовала разжиганию Гражданской войны.
Но они тоже “делали революцию”! И тянулись к ним, как правило, люди ограниченные, туповатые и... жестокие! Вроде Куликова и Басова, которые в своих показаниях рассказали об обстоятельствах дела.
Идея расправы над министрами родилась у матросов-анархистов спонтанно, под влиянием алкоголя, желания “ускорить мировую революцию” и... отомстить за покушение на жизнь Ленина! О последнем их никто не просил и мандата “на месть” не давал. А о месте нахождения министров рассказал Куликов.
Проводить “братков” вызвался Басов, который и показал больничные палаты, где содержались Шингарев и Кокошкин. Оба солдата захаживали в отряд, где всегда можно было “выпить на халяву”. Отряд возглавили матросы с транспорта “Чайка” Оскар Крейс и Яков Матвеев. Один Бог знает, как они затесались в отряд анархистов, но, судя по всему, они там были не последними людьми. Взяв с собою Куликова и Басова, анархисты пришли в больницу. Обманув швейцара, они ворвались в палату Шингарева, и именно Крейс, схватив Андрея Ивановича за горло, пытаясь задушить его, ругался нецензурной бранью, и именно его эстонский акцент слышали и запомнили свидетели. Яков Матвеев разрядил в бывшего министра свой револьвер. То же повторилось в палате, где находился Кокошкин.
После допроса Куликова и Басова Бонч-Бруевич направился в отряд Жоржа Железнякова. Надо сказать, что братец Анатолия Григорьевича был диаметральной противоположностью ему. Во-первых, он никогда не был настоящим матросом. Плавал на буксире в одном из волжских затонов. В Петроград приехал незадолго до октября 1917-го, сам себя записал в отряд анархиствующих матросов броненосца “Республика” и вскоре, вероятнее всего за счет авторитета брата Анатолия, занял в отряде главенствующее положение.
Братья, по наблюдению Бонч-Бруевича, друг друга явно недолюбливали.
Увы! В момент, когда бойцы отряда приняли решение об убийстве Шингарева и Кокошкина, “командир” отряда Жорж Железняков был в своем обычном состоянии - пьян в стельку - и никакого влияния на решение “братков” оказать не мог.
Главных преступников - Оскара Крейса и Якова Матвеева - в отряде уже не было. Видимо, их спугнуло “Объявление по флоту”, подписанное Павлом Дыбенко. Поняли, что за это убийство их не пощадят, хотя смертная казнь и была отменена. К сожалению, этим людям, несмотря на все усилия чекистов, удалось избежать наказания. Увы! В круговерти разгоравшейся Гражданской войны это было сделать несложно. А вот Куликову, Басову и остальным участникам убийства, которых удалось задержать, приговор был беспощадным!
Анатолий Железняков по указанию Бонч-Бруевича отряд брата разогнал самым решительным образом, а бойцов, уличенных в преступлениях, сдал в ВЧК. Но Жоржу Железнякову удалось улизнуть от наказания. С группой таких же мерзавцев он пробрался на Варшавский вокзал, силой оружия захватил паровоз с вагонами и удрал из города.
Следы его обнаружились на Украине, в Черниговской губернии, где он возглавлял банду уголовников. В одной из схваток с красноармейцами банда была уничтожена. В этой же схватке погиб и Жорж Железняков.
Там же на Украине, под Днепропетровском, погиб и командир бронепоезда Анатолий Железняков. О нем написано несколько книг, в семидесятые годы был снят художественный телефильм. Еще до войны написана хорошая песня, которая сейчас иногда звучит по радио.
Несмотря на то что убийцы так и не были пойманы, дело об убийстве Шингарева и Кокошкина можно считать раскрытым и его следует вписать в актив ВЧК и милиции.
...Андрея Ивановича Шингарева и Федора Федоровича Кокошкина похоронили по христианскому обычаю, на третий день.
Проводить их в последний путь пришли много людей, около семи тысяч человек. Огромная процессия от Мариинской больницы прошла по Литейному проспекту, свернула на Невский и в скорбном молчании прошла до Александро-Невской лавры. Все было торжественно и величественно спокойно. Были десятки венков, гробы тонули в цветах... В Троицком соборе лавры состоялось отпевание покойных. Их похоронили тут же, на кладбище Александро-Невской лавры.
Готовя этот очерк, я посетил могилы Андрея Ивановича Шингарева и Федора Федоровича Кокошкина.
На могилах лежали свежие цветы...

Ростислав ЛЮБВИН
г. Санкт-Петербург

Другие материалы раздела
Благодушие пустых кресел
В Москве прошел чемпионат мира по хоккею с мячом - 2008. При полном бездействии служб безопасности и милиции по причине отсутствия зрителей.
Континентальный антикриминал
О том, что из себя представляет эта структура, о целях ее создания и других аспектах работы в беседе с корреспондентом “Щита и меча” рассказывает заместитель начальника НЦБ Интерпола при МВД России - начальник Российского национального контактного пункта по взаимодействию с Европейской полицейской организацией генерал­майор милиции Александр ПРОКОПЧУК.
Опираясь на прошлое, строим будущее
На вопросы Татьяны КОЛГАНОВОЙ отвечает начальник Департамента кадрового обеспечения МВД России генерал­лейтенант милиции Владимир КИКОТЬ.
Президент познакомился с горным спецназом
Президент России Владимир Путин посетил расположение отдельного полка оперативного назначения внутренних войск МВД России, дислоцированного в Нальчике. Президент ознакомился с экипировкой военнослужащих, условиями проживания личного состава и состоянием боевой подготовки в воинской части.
Как стать миллионером...и спать спокойно
Ведущий специалист Академии Генеральной прокуратуры РФ Владислав ПОЛИКАРКИН.
Новости 24
Интересное в сети
© 2006-2013 Информационное издание Симеч. Все права защищены.
При использовании материалов ссылка на www.simech.ru обязательна.
E-mail:contact@simech.ru
Размещение рекламы: reklama@simech.ru
Часть материалов может содержать информацию,
не предназначенную для пользователей младше 18 лет.

Архив номеров газеты "Щит и меч" | www.simech.ru